И вот, я возле учителя, проведшего явно бессонную ночь. Тот молча машет рукой, и мы спускаемся в подвал. Там, в магической сфере сжалась на полу девушка, которую я однажды считал подругой. Сфера сияла темным матовым светом, подпитываясь сразу от нескольких источников.
- Изнутри непрозрачна. Она нас не видит.
Я глядел на сидящую на полу ритуальной комнаты девушку, скомканную и опустошенную. Грязные каштановые локоны ниспадали на сгорбившиеся плечи, взгляд гриффиндорки потух, и не являл признаков жизни. Внутри все окоченело.
- Что нового? - безразличным тоном спрашиваю Каркарова. Тот держал какую-то бумажку в руках, и с каким-то хмурым удовлетворением пялился на результаты проверки.
А мне уже не терпится лично прикончить эту мразь. Остыв после сна, я скорее всего не стану пытать. Зачем мне это? Бессмысленные пытки, когда приговор очевиден - удел подобных Волан-де-Морту. Однако, слова 'Авада Кедавра' я произнесу громко и четко, с особым удовлетворением.
- Ну, во-первых, опасения подтвердились - предательница именно она, - начал учитель. Я и бровью не повел - ничего нового. - Другой вопрос - почему она это делала?
- Так почему?!
- И этому нашлось объяснение, что удивительно, - почесав затылок, выдал Игорь. - Существует одно зелье. Как и все специфические зелья гоблинов - жутко редкое и дорогое.
- Её опоили?! - яростно переспрашиваю, стискивая кулаки от злости. Гнев окрасил обозримый кругозор в алые цвета, в глубине души проснулось нечто... злое. Возникло некое желание, что бы учитель нашел лазейку - необходимость устранить Грейнджер. Никаких оправданий!
- Это зелье используется обычно для внедрения агентов влияния, или же изменения мировоззрения неугодных политиков. Скорее всего, Гермиону пичкали им долгое время. Суть его действия заключается в том, что за время действия оного, любая подающаяся информация воспринимается на удивление просто и возводится в ранг абсолютной истины, оседая в глубинах подсознания. Ну, к примеру, - смягчился мастер, видя меня набычившегося и с трудом осмысливающего слова, - если под действием этого зелья я начну убеждать тебя в том, что человечество катится в пропасть, ведет безостановочные войны, угнетает множество бедных рас и само ведет себя к гибели, то ты воспримешь это за чистую монету. А потом я скажу тебе, что бедные забитые гоблины - существа суть разумные, видят логический выход из проблемы, и приведут человечество к блаженству, коль будут сидеть во главе. И - бац! Наша сочувствующая бедненьким домовикам малышка готова! Понимаешь, она искренне верит, что под началом гоблинов Англии и всему миру будет лучше. Наступит равноправие, равенство и братство. Грязнокровок не будут притеснять. А лучшие экономисты в истории - гоблины - поднимут благосостояние человечества, избавят бедствующие государства от голода, создав идеальный мир.
- Что за чушь! - прошипел я.
- Вот для нее совсем даже не чушь, а новая точка зрения, и буквально вероисповедание, - серьезно подтвердил Каркаров.
- И как избавится от влияния этой гадости?
- Долгая промывка крови. Боюсь, мисс Грейнджер на пару месяцев останется нашей гостьей. А затем только переубеждение. Нельзя отнимать одну истину, не давая ничего взамен.
- Уже хочешь простить её?!
- Она невиновна. Вот если и после лечения она не поменяет мировоззрение, то...
- В любом случае, я с ней поговорю! И решать - мне!
- Тебе, - легко согласился учитель. - Но на многое не рассчитывай. Пока препарат действует - её не переубедить.
В ответ я лишь промолчал, жестом прося мастера покинуть помещение. Тот заглянул мне в глаза на миг, но отступил. Молча кивнул и вышел.
И вот мы одни.
Несколько секунд рассматриваю девицу. Грязные, спутанные каштановые волосы. Пышное платье испачкано и свисает обтрепанным балахоном. Она ежиться на холодном полу, иногда поднимая голову и силясь дозваться кого-нибудь, или проникнуть взором за сферу. Тщетно, конечно же.
Спускаюсь на пятачок возле пленницы. Взмах палочки, и сфера становиться прозрачной. Ещё один взмах и теперь она может слышать.
Гермиона вскочила на ноги и в испуге огляделась. Только затем увидела меня, вздрогнула и её глаза расширились от ужаса. Отшатнулась, уперлась спиной в границу сферы и была тут же отброшена к середине.
В её взоре не было ни надежды, ни упования. Она поняла, что я понял.
Но в её взоре также не было и раскаяния. Перестав брыкаться, гриффиндорка, хотя какая она уже гриффиндорка? - Грэйнджер молча уселась на пол и принялась зыркать на меня исподлобья.
Я с печалью взглянул на предательницу.