Проф. Шокальский полагает необходимым считаться с метафизическими принципами существования всякого живущего существа, а поэтому — и с душой растений. Как мы видели, эта anima vegetativa признается и такими авторитетами, как пр. Геккель и Фехнер. Вага, рассматривая движение живчиков тайнобрачных растений и сопоставляя его с неподвижностью таких животных, как губка, полип, асцидии, спрашивает: "где здесь растение и где животное?" "И в самом деле — говорит Альман,— все новейшие наблюдения все больше и больше доказывают, что жизнь животного и растения по существу тождественна, подобно тому, как тождественна протоплазма".
Приведенные выше явления из растительной жизни в достаточной мере доказывают, что растения не только способны воспринимать внешние влияния и ощущать впечатления своей собственной растительной жизни, т. е. обладают раздражительностью и самосознанием , но одарены также, как говорит проф. Шокальский, активной самостоятельностью, управляющей всем их внутренним распорядком . Ввиду этого выяснение вопроса, каково должно быть отношение земледельца к установленной самостоятельности растений, является для нас, земледельцев, необходимостью. Прежде всего, надо указать, где именно может произойти столкновение, между самостоятельностью растения и видами земледельца, в каком случае самостоятельно управляющее своим внутренним распорядком растение может не оправдать надежд его, уничтожить все его усилия и стремления и дать вместо ожидаемых выгод одни убытки.
Чтобы ответить на эти вопросы, надо припомнить цель, для которой земледелец разводить растения. Главной целью усилий земледельца являются плоды и семена. Правда, разводят еще растения ради стеблей и листьев (кормовые) или клубней и корней, но все-таки основанием нашего существования всегда будет зерно.
Итак, стремления земледельца направлены главным образом на получение генеративных частей растений: цветов, плодов и семян. Если бы активная самостоятельность растений, управляющая их внутренним распорядком, стремилась к той же цели, то достаточно было бы надлежащим образом возделать поле и в случае надобности удобрить его, чтобы получить желательный результат. Ежедневная, однако, практика указывает на несостоятельность теорий, утверждающих, что единственно только надлежащим удобрением и обработкой можно добиться самых лучших урожаев. Тучные нивы Подолии и Украйны слишком уж часто подтверждают это, потому что там именно такие идеальные условия дают земледельцу вместо большого количества хорошего зерна массу малоценной соломы. Всякий из нас встречал в садах прекрасно растущие черешни, яблони, груши и др., но не приносящие плодов. И, наоборот, нередко двухлетние растения доставляют земледельцу убыток только потому, что слишком рано, уже в первом году, производят семя; известен например рост в семя свекловицы, лука и пр. Факты эти слишком ярко указывают на то, что обилие питательных веществ в почве еще само по себе не обеспечивает урожая, что для получения желаемого результата надо принять во внимание еще другой фактор, а именно — активную самостоятельность растений.
И в самом деле, только этой способностью растений самостоятельно управлять своим развитием мы можем объяснить такое явление, как например то, что деревья на хорошей земле не дают плодов, что хлебные злаки на тучных нивах вместо зерна дают солому, что виноград, дающий великолепные урожаи по побережьям Средиземного моря, не производит плодов в Индии, хотя там находит более благоприятный условия для своего развития, и т. д. С другой стороны, растения, живущие по трещинам скал, где скученные корешки едва успевают доставить растениям пищу, обильно цветут и производят семена.
Как видим, в благоприятствующих условиях растения вовсе не стремятся производить цветы, плоды и семя. Это происходит потому, что произведение плодов истощает силы растения, а нередко бывает для него гибельным. "Семя,— говорит Цабель,— для своего развития требует большого количества питательных веществ, вследствие чего если оно не развивается, то другие органы растения менее истощаются и все растение развивается лучше. Так, например, у японской лилии луковица будет слабее, если мы искусственным оплодотворением заставим лилию произвести семя". Поэтому-то здоровые растения, живущие в благоприятных условиях, прежде всего стремятся к развитию своих вегетативных органов. Хлебные злаки сильно кустятся, фруктовые деревья развивают листья и ветви, виноград в Индии вместо ягод дает побеги. Только растения, находящиеся в плохих условиях или при обстоятельствах, угрожающих их жизни, производят семя, чтобы этим единственно для них доступным способом перейти в более благоприятные условия жизни. Старые растения, которым угрожает смерть, тоже производят семя, чтобы таким образом предохранить себя от гибели. Потому-то сжатое в трещинах скалы растение обильно производит семя. Оно надеется перейти в лучшие условия посредством семян, не будучи в состоянии совершить этот переход иначе, как, например, пласмодий слизистых грибов или одаренные способностью передвижения животные.
Неудовлетворенность образом жизни, страдания — вот причины, побуждающие растения цвести и производить семя. Мы убеждены, что весною природа улыбается нам цветущей растительностью, между тем мы должны знать, что причиной этой улыбки является страдание.
Во время моего путешествия в Южно-Уссурийский край в лесах с чрезвычайно богатой, густой растительностью, перепутанной массой вьющихся растений. мне приходилось встречать самые осязательные примеры такого стремления растений выбраться на свободу, стремления к "обетованной земле" посредством произведения семени.
Вот куст маньчжурской лещины. Сжимаемый обвивающими его нитями винограда и заглушаемый растущим вблизи пробковым деревом, он умирает от недостатка солнечного света и пищи, поглощаемой соседними растениями. Еще год — два, и он погибнет в борьбе за существование. Но перед смертью он напрягает все свои силы, лишь бы только продлить свое существование в потомстве. Из всех ветвей, почти умерших, одна только — а именно та, которой удалось выбраться на свободное, незанятое другими растениями место — покрывается плодами, но так обильно, что листьев почти не видно. Можно было бы подумать, что главную роль сыграло здесь солнце, что только более освещенные ветви покрываются плодами; не присмотримся к тут же растущему винограду и мы убедимся, что растение произведет семя и с северной стороны, если только там просторно, а с других сторон нет места.
Вот куст винограда, состоящий из двух лоз. Он вырос в группе деревьев, которые заглушают его и отнимают пищу. Он должен спасаться и, произведя семя, перейти в лучшее место. Одна лоза, цепляясь за ветви деревьев, стремится к северу, другая — к югу. Обе выпускают много боковых побегов, но плодов на них нет. Только два побега выбрались по ветвям деревьев на свободу и покрылись такою массой кистей, что растению трудно доставить им пропитание, вследствие чего ягоды малы. Одна из этих ветвей произвела ягоды на солнце, другая же, на северной стороне группы деревьев,— в тени.
А вот много кустов винограда, растущего на свободном месте. Пышно они разрастаются, но напрасно будем мы искать на них ягод. Нет ни одной. А ведь в данном случае виноград имеет достаточно света и обилие питательных веществ в почве. Но именно эти прекрасные условия и являются причиной, почему растение не производит плодов и семени.
В Приамурском крае, как и во всей Сибири, существует обычай выжигать весною луга ("палы"). Орешник, растущий на этих лугах, в тех местах более покрывается плодами, где кусты его повреждены палами, и не дает орехов там, где огонь не повредил кустов.
Отвращение растений к произведению семян объясняется тем, что процесс этот в значительной степени истощает силы растения, а часто даже приводит его к гибели. Можно привести не мало примеров из растительного мира, подтверждающих это. Так, напр., столетнее алоэ гибнет после цветения, после чего однако, из корней вырастают новые боковые отпрыски. Гибнут также после цветения некоторые виды банана, возрождаясь тоже от корней, а именно: Адамова смоква, musa sapientium, rosaceatextilis, trogloditarum, coccinea, velutina, zebrina, vitata, некоторые же гибнут совсем, как, напр.: musa ensete и musa superba, возрождаясь только от семени. Пальмы: caryota urens, sobolifera, densiflora тоже гибнут после цветения. Саговые пальмы: martoxylon rumphii и martoxylon laeve на 7—8 году производят громадные цветочные колосья от 6 до 12 футов длиною. Почки распускаются два года спустя после своего появления, затем все растение погибает. Талинотовая пальма цветет один раз только на 25—80 году своей жизни, покрываясь массою цветов (до 20 000), после чего все растение гибнет. Такова более или менее жизнь многих других многолетних растений, цветы которых являются в некотором роде их предсмертной улыбкой.