— Ты меня ни на дур не обманешь, — сказал я, но как будто не оставалось ничего другого, как ликвидировать нанесенный ущерб, закончить запись в дневнике и дать им то, чего они хотят.
Я как раз делал это — пел для двух нуров и стада зачарованных глейверов, — когда машина Нисс передала сообщение.
Я по-прежнему не понимаю, почему этот язвительный разумный робот прерывает мои занятия именно так — без всякого предупреждения или приветствия, хотя я не раз жаловался, что это противоречит природе хуна. А торнадо вращающихся, переплетающихся линий каким-то образом болезненно действует на мое зрение. Ифни, мне и так тяжело было свыкнуться с мыслью о говорящем компьютере, хотя я читал о них в классических произведениях Нагаты и Эклара. Возможно ли, что у Нисса какие-то семейные взаимоотношения с Грязнолапым? Я бы предположил связь через посредство тимбрими. Об этом можно судить по их одинаковому презрению к правилам вежливости и способностью выводить из равновесия.
Я принес сообщение с мостика, провозгласила вращающаяся фигура. Хотя я не вижу в этом смысла, на мостике хотят видеть одного или двух ваших подопечных. Вы должны привести этих тварей немедленно. Член экипажа уже направляется сюда, чтобы заменить вас.
Осторожно опустив Хуфу на пол, я взял на руки Грязнолапого, удобно устроив его на сгибе так, чтобы он не мог вырваться. Он казался послушным, но я не хотел рисковать. Меньше всего мне сейчас нужно, чтобы он по дороге на мостик метнулся бы куда-нибудь и принялся сотворять хаос на камбузе или прятался где-нибудь в трюме, пока «Стремительный» не разлетится на куски.
— А не расскажешь ли, к чему это все? — спросил я. Абстрактные линии как будто пожали плечами.
По какой-то причине доктор Баскин и мудрец Сара Кулхан полагают, что животные могут в нужный момент заговорить и помочь нам справиться с потенциально враждебными чужаками.
Я глубоко и раскатисто расхохотался.
Они еще надеются! Этот Ифни проклятый титлал говорит, только когда хочет, и вся вселенная может полететь в тартарары, а ему хоть бы что!
Линии сплелись еще теснее.
Я имею в виду не титлала, Олеин. Пожалуйста, опустите этого маленького мошенника и выслушайте меня.
— Но… — Я по-человечески недоуменно покачал головой. — Тогда кто же?..
Голограмма Нисс наклонилась в сторону стены, сделала попытку показать.
Вас просят привести одного или двух из этих.
Я смотрел на стадо тварей с выпученными глазами. Они блеяли и перебирали собственные отвратительные фекалии… «благословенные» священным забытьём, недоступные тревогам.
Так что эта часть записей в дневнике заканчивается большим вопросительным знаком.
Они хотят, чтобы я привел на мостик глейверов.
ЛАРК
Он носился по спутанным, похожим на кишки коридорам, выбирая направление почти наугад и лишь изредка останавливаясь, чтобы отдохнуть, прислонившись к переборке и тяжело дыша. Липкие запахи джофуров смешивались с его запахами отчаяния и презрения к самому себе.
Я должен был остаться с ней.
Немытое тело Ларка, все еще липкое от жидкостей яслей, продолжали двигаться, несмотря на усталость и голод, подгоняемое непрерывными звуками преследования. Но разум его словно увяз в трясине, его острота притупилась сожалениями. Он время от времени пытался вырваться из этого отупения и найти способ сражаться.
Ты должен подумать. Линг рассчитывает на тебя!
В сущности, Ларк даже не знал, где искать возлюбленную. Его представление о «Полкджи» было очень смутным — путаница коридоров, соединяющих странной формы помещения, более хаотичная, чем лабиринт внутри квуэнской дамбы. И даже предположим, он найдет путь назад к тюремной камере, откуда они с Линг сбежали несколько дней назад. Теперь это место тщательно охраняется. Грудами колец джофуров, роботами и рослым человеком изменником.
Ранн будет ждать меня. Он точно знает, о чем я думаю… что я хочу освободить ее.
Увы, Ларк не человек действия, как его брат Двер. Превосходство противника парализует его. Он слишком умен и сразу видит слабости и недостатки любого своего плана.
Пока я на свободе, Линг еще может надеяться. И у меня нет права выдавать себя, неосторожно попав в какую-нибудь ловушку. Прежде всего нужно найти место, где я мог бы отдохнуть… может, найти что-нибудь поесть… а уже потом подумать о плане.
Используя пурпурное кольцо как универсальный ключ, Ларк осматривал многочисленные помещения вдоль своего извилистого пути, надеясь найти инструмент или сведения, которые можно было бы использовать против врага. Некоторые помещения были пусты. Другие заняты джофурами, но те не обращали внимания на помехи и открывшуюся дверь. Подобно своим родичам треки, джофуры сосредоточиваются на одном деле и медленно реагируют на вмешательство. Только однажды Ларк не успел исчезнуть. Он заглянул в лабораторию, полную изогнутых прозрачных стеклянных трубок, в которых переливались и шипели разноцветные испарения. Неожиданно дорогу ему преградила массивная груда колец. Джофур только что отвернулся от инструментальной панели, и все его сенсорные кольца были активны. Из верхушки груды поднялось облако пара — возмущение вторжением шпиона-человека. По жирным торам пробегали полоски света и тени, выражая гнев и удивление. Если бы он остановился и подумал, у Ларка никогда не хватило бы смелости наброситься на эту устрашающую масcy, размахивая своим единственным оружием перед десятском извивающихся щупалец. Щупальца старались охватить его, опускались ему на плечи.
Мастер-кольцо делает джофура честолюбивым и решительным, напомнил уголок ученого в сознании. Но слава Ифни, во всех остальных отношениях они напоминают треки. Их медлительные нервы никогда не подвергались опасности нападения хищника в саванне.
Но у джофура есть другие преимущества. Вокруг шеи и рук Ларка обвились чувствительные щупальца, и в это время дрожащий тор в его руках, последний дар деликатного Аскса, выпустил облачко усыпляющего пара.
Однако на этот раз не было никакой реакции со стороны огромной конусообразной башни. Ее щупальца сжимали все крепче, тащили Ларка к блестящим маслянистым бокам.
Он чувствовал, как маленькое пурпурное кольцо еще трижды испускает потоки брызг, все разного запаха… от них перехватило горло и начало жечь глаза… но тут сильное сжатие груди вообще помешало дышать.
Трюк может больше не подействовать. Должно быть, распространили о нем сообщение. Выработали противоядие…
Но вот скользкий титан содрогнулся. Щупальца еще больше напряглись… потом расслабились, обвисли, и джофур опустился всей своей массой на пол, испустив низкий вздох и острый запах. Ларк с трудом начал дышать. Высвободившись из ужасных объятий, он побрел в сторону, вдыхая свежий воздух.
Они учатся. Каждый раз как пурпурное кольцо обманывает одного из них, они распространяют информацию и противоядие. Даже Аскс не мог предвидеть все возможные запахи, которые используют джофуры.
Большая груда казалась неподвижной, но Ларк опасался, что она успела поднять тревогу. Он быстро осмотрел помещения в поисках других работников. Но существо было здесь одно.
Ларк уже собирался вернуться в коридор, но остановился. Его заинтересовала приборная доска, которая продолжала действовать. Над ней дрожали голографические дисплеи, переходя в такие полосы спектра, которые зрение Ларка почти не различало. Тем не менее он с любопытством подошел — и почувствовал нарастающее возбуждение.
Это карта! Он узнал общие приплюснутые очертания боевого корабля с его лабиринтообразными внутренностями. Изображение медленно поворачивалось. У него на глазах оттенки постепенно менялись.
Хотел бы я лучше быть знакомым с галактической технологией. До появления на Джиджо экспедиции ротенов-даников компьютеры были легендой, о которой можно прочесть в одном из пыльных томов архива Библоса. И даже сейчас он отчасти смотрит на них сквозь два столетия страха и суеверий. Конечно, даже опытная звездная путешественница Линг нелегко разобралась бы в этом приборе, приспособленном для использования джофурами. Поэтому Ларк решил не притрагиваться к кнопкам и чувствительным панелям.