— Простите, а где же четвёртое? И как вас понять, что оно как бы тоже у нас? — полюбопытствовал Дроздов.
— Четвёртое находится прямо на границе с Украиной и Белоруссией. Да, да, та самая зона отчуждения. И, чтобы получить туда доступ нужна кипа документов. Плюс карантинный режим. Почему оно как бы тоже наше? Вы же знаете, когда ввели эпидемиологический режим, Белоруссия вошла в единое санитарное поле России и наши санитарные службы имеют полный доступ на территории сопредельного государства. Проблема с Украиной. Поэтому мы решили изучить те торы, которые находятся в прямом доступе.
— Понятно, — кивнул профессор. — Почему же круги начали образовываться вдоль магнитного меридиана? Ваше мнение.
— Есть версия связанная с первыми торами, — ответил следователь. — Они как бы запустили образование новых кругов. После исчезновения полярных колец начали появляться новые над материками в строгих направлениях магнитного поля планеты. Как бы по наглядней выразится, чтобы стало понятно… — Скрипка на мгновение задумался, потом продолжил. — По стрелке компаса, вдоль воображаемой линии. Но на их пути возникли природные водохранилища моря и океаны и торы стали менять свои местоположения в принципе не сильно отклоняясь от силовых осей земного геомагнитного поля.
— Это теория? Или подтверждённый факт? — поинтересовался Дмитрий Сергеевич.
— Пока всё теоретически, — ответил следователь.
— Что же в таком случае решили учёные о потухших над полюсами торах? — полюбопытствовал профессор.
— Они считают что торы перешли в другую спектральную частоту и не видимы в оптическом диапазоне. Здесь на месте мы проведём исследования с помощью видоискателей Гиборяна, и при обнаружении тора установим под ним измерительное и отслеживающее оборудование. Сейчас активность кругов минимальная и есть возможность изучить их непосредственно вблизи. Кстати, американцам мы отправили наши отчёты о наблюдениях за кольцами. Сейчас они могут произвести бомбардировку цитадели Аллентаун, так как нет негативного воздействия на приборы и двигатели самолётов, уничтожив таким образом группировку заражённых без воздействия вакцины. По другому очистить местность от заражённых у них не получится.
— Почему? — удивился профессор.
— Цитадель, это все же город с домами и улицами, находящийся за высокими стенами. Американцы нам передали, что из цитадели ни кто из заражённых не выходит и птицы далеко не отлетают. Скорее всего там в городе ещё остались живые прячущиеся в зданиях. С воздуха скидывать дротики нет ни какого смысла, большая часть не достигнет цели. Огромные затраты, плюс подвержение опасности прибывших групп, которые должны будут выводить бешеных.
— Если нет возможности применения Беллерофонта, то чем американцы будут бомбить цитадель? — поинтересовался Дмитрий Сергеевич.
— Специальным управляемым боеприпасом. Это тяжёлая авиационная бомба воздушного взрыва, так называемая, "мать всех бомб". Очень мощная и эффективная. Трёх штук хватит сровнять цитадель с землёй.
— И когда они будут бомбить? — спросил Дроздов беря чашку с чаем.
— На днях, — ответил следователь, допивая, чай и ставя бокал на тумбу.
Профессор остановил руку с чашкой у самого рта. — Они что, убьют живых вместе с заражёнными? — поразился Дмитрий Сергеевич ставя бокал на тумбочку так и не отхлебнув горячего напитка.
— Другого выхода просто нет, — ответил холодным тоном следователь. — Ведь лучше пожертвовать несколькими десятками или даже сотнями людей, чтобы приблизить конец всей этой вакханалии, чем пытаться их вызволить оттуда тратя огромные ресурсы и возможно жизни других людей. И не факт, что операция по спасению выживших пройдёт гладко и получиться их освободить.
— Ну вы меня прямо расстроили, — с горечью в голосе произнёс Дроздов. — Люди столько пережили, чтобы выжить и их просто сотрут с лица земли вместе с городом.
— Дмитрий Сергеевич, может всё будет по другому. Я ведь точно не знаю какой у американцев план. Надеюсь что есть ещё варианты, — успокоил профессора Скрипка. — Но именно этот они нам озвучили.
— Ну что же, пойдёмте я покажу вашу комнату, где уже поселили ваших подопечных. Жилых помещений на станции не достаточно для всех обитателей базы, поэтому говоря словами классика от персонажа Швондера, — " Мы пришли к вам после общего собрания жильцов нашего дома, на котором стоял вопрос об уплотнении квартир дома…" — с улыбкой произнёс Дроздов. — Вот и уплотняемся.
— Понимаю, понимаю, — улыбнулся в ответ Скрипка. — А кто жил в комнате до нас?
— Жили лаборанты.
— А их куда переселили? — поинтересовался Скрипка.
— Их пока подселили к ассистентам. Пойдёмте, скоро собрание, на котором вам нужно обязательно присутствовать, — сказал Дроздов вставая с кровати.
— А можно посмотреть на заражённых? — попросил Сергей Иванович вставая следом.
— Вы так хотите их увидеть? — удивился профессор.
— Да, — кивнул Скрипка.
— Почему-то у всех вновь прибывших возникает именно это желание. Ну что же, пойдёмте, я вас им покажу, — как-то хищно улыбнувшись произнёс Дроздов.
— Им меня? — удивился следователь.
— Конечно, — кивнул профессор. — По этикету персону представляют обществу, а не наоборот, — сказал Дмитрий Сергеевич, но увидев непонимающий вид Скрипки, тут же извиняющимся тоном произнёс. — Простите меня за чёрный юмор. Наша работа накладывает свой мрачный отпечаток на психику.
Они проследовали через производственное помещение, где полным ходом шло создание вакцины. Рабочие в белых халатах контролировали процесс изготовления препарата деловито передвигаясь между оборудованием. За стеклянной перегородкой за компьютерами трудились лингвисты. Сергей Иванович всю дорогу вертел головой поражаясь размаху приарктической базы. Руководители вошли в коридор и через него попали в распределитель седьмого блока. распределитель имел четыре выхода. Один в коридор из которого вышли профессор со следователем. Второй был закрыт железной дверью ведущей в лабораторию, в которой проводились основные опыты над заражёнными. Третий выход прикрывала деревянная утеплённая дверь и он являясь аварийным выходил через небольшой тамбур сразу на улицу. И четвёртый выход был загоном или вольером для содержания бешеных. Он тоже закрывался мощной металлической дверью с обрезиненными краями и имел небольшое окошечко закрытое бронированным стеклом. Посередине бокса стоял деревянный канцелярский стол советских времён за которым сидел офицер.
Капитан увидев вошедшего руководителя исследовательской группы и вновь прибывшего следователя тут же соскочил с места и отдал честь. Профессор в сопровождении Скрипки подошёл к офицеру.
— Виталий, не смогли бы вы нам выдать респираторы и открыть вольер, — попросил профессор.
— Дмитрий Сергеевич, вы же знаете, нужна специальная бумага. Допуск, который остаётся у меня. Без него я не имею право вас туда пускать. Вы же сами эти правила ввели, — сбивчивым от волнения голосом произнёс офицер.
— Виталий, сейчас не будет изъятия подопытного и допуск необязателен мы же не первый раз проделываем этот трюк, — увидя, что офицер с опаской косится на следователя Дроздов улыбнулся и произнёс. — Не беспокойтесь Виталий, мой сопровождающий не из проверяющей инспекции. А сигнал срабатывания открывания двери я запишу как экстренный.
Капитан неуверенно полез в тумбу стола и вытащил оттуда респираторы со сменными патронами, защитные очки, перчатки и протянул их гостям. Руководители, экипировавшись, подошли к двери. Через окошко было видно как в вольере вспыхнул свет. Сергей Иванович с опаской заглянул в оконце. В сером бетонном помещении за вертикально вмонтированными прутами стояли люди. Все они были в изорванной, грязной лёгкой одежде. Раздался треск звонка и щелчок магнитного запора. Профессор с усилием потянул дверь за ручку открывая проход и жестом приглашая пройти первым следователя. Скрипка неуверенно сделал пару шагов заходя в вольер, следом зашёл Дроздов прикрыв за собой дверь. Раздался щелчок магнитного засова. От резкого звука Сергей Иванович вздрогнул и непонимающе посмотрел на профессора.