Скрипка с волнением набрал номер телефона профессора, который ему дал надёжный человек при этом сказав — "Его уже предупредили о вашей проблеме и о твоём звонке. Он в курсе."
В трубке раздался радостный голос. — Я вас слушаю.
— Здравствуйте. Это вас беспокоит Скрипка Сергей Иванович. Я являюсь…
— Да, да, — перебил следователя профессор. — Меня предупреждали о вашем звонке и обрисовали ситуацию. Я согласен. Я в курсе вашей проблемы. Мне самому очень интересен данный случай. Тем более совсем недавно на мою кафедру в институт поступил новый препарат каннабиноид тетрагидроканнабифорол, сокращённо ТНСР. Он сильнее аналогов в тридцать раз. И его мне нужно проверить в работе. А тут как раз ваш случай.
Скрипка ошалел от такого позитивного натиска и неуверенно произнёс. — Когда сможете приступать?
— Как можно скорее, — так же радостно ответил Левинсон.
— Сможете подъехать завтра? — поинтересовался следователь.
— Хорошо. Давайте встретимся в госпитале в девять утра.
Утром, после прибытия Левинсона, обсудили план работ. Решено было начать в час дня, как раз после обеда. Но сначала профессор попросил посмотреть на реципиента. Его сопроводили в бокс и напросились остаться, на что Лейба Давидович дал согласие. Без посторонних веществ применив метод гипнотической индукции он довольно быстро ввёл Николая в гипнотический сон. Через минуту Кондратьев сидел с закрытыми глазами склонив голову.
— Вы меня слышите? — мягким голосом спросил гипнолог.
— Да, — тихо ответил Николай.
— Откройте глаза.
Кондратьев открыл их.
— Вы меня видите?
— Да, — ответил Николай.
— А остальных тоже видите?
— Тоже.
— Отлично. Переместитесь на пять дней назад. В магазин в то время, когда вы расплачиваетесь и идёте от кассы. Что вы сейчас видите?
Пациент уставился в одну точку устремив невидящий взгляд куда-то вдаль и начал говорить монотонным голосом. — Я выхожу из магазина, вижу двор, гуляющих людей. Я иду домой и начинаю чувствовать необъяснимую тревогу. Люди собираются в группы и смотрят в небо. Тревога нарастает. Мне страшно посмотреть туда, куда показывают люди. Меня охватывает панический страх и я начинаю бежать к невысокому бетонному ограждению, мне кажется что там спасение. Я чувствую странное состояние, как-будто мне в спину сейчас ударит что-то большое. Пробегаю несколько десятков метров, меня неожиданно охватывает усталость, я еле иду. Укрытие совсем рядом. Я спотыкаюсь и падаю.
— Достаточно. Закройте глаза. Сейчас я коснусь вашей руки, и вы проснётесь.
Через пол часа в кабинете заведующего шло обсуждение.
— Как вам удалось вот так сразу вытащить воспоминания? — удивлялся Сергей Иванович. — У предыдущего гипнолога это не получилось.
— Разные техники и разные школы. Всё же Васнецов специалист по подсаживанию так называемых контуров-демонов. А я наоборот их разблокирываю. Сколько у нас осталось времени до основного сеанса?
— Два часа, — ответил заведующий.
— Подготовьте приборный комплекс для снятия параметров состояния реципиента, — распорядился гипнолог. — Во время сеанса мы подключим испытуемого к аппаратуре.
В назначенное время, когда всё было готово учёные собрались в боксе. Кондратьева усадили на стул, Левинсон пациенту собственноручно ввел внутривенно комбинацию соединений, которую он в шутку назвал "компот" добавив туда новый психотроп. Через несколько минут к Николаю подключили датчики с проводами. Напротив сел Лейба Давидович и начал сеанс. После нужных манипуляций погрузивших Кондратьева в сон профессор задал первый вопрос.
— Вы меня хорошо слышите?
— Да, — ответил пациент.
— Сейчас вы в тёмной комнате. Вы лишены какой-либо опоры. Вам ни холодно ни жарко. Нет тактильных ощущений. Где вы сейчас находитесь?
— Я в темноте. Я как будто в невесомости.
— Вам знакомо это ощущение?
— Да.
Присутствовавшие удивлённо переглянулись, кроме конечно Левинсона.
— Оглядитесь. Нет ли каких-нибудь изменений, — продолжил Лейба Давидович.
— Я вижу точку света перед собой.
— Идите к ней.
— Но я в невесомости и не могу ни от чего оттолкнуться.
— У вас под ногами появилась твёрдая поверхность. Вы её ощущаете?
— Да, появилась.
— Оттолкнитесь от неё.
Кондратьев сидя на стуле слегка оттолкнулся ногами от пола. — Точка приближается. Она становится большой. Это тоннель.
— Двигайтесь по нему. Что вы видите?
— Я на краю туннеля. Я вижу, я вижу….
И вдруг Николай начал говорить на английском. (описание будет на русском, английская речь будет обозначена значком*)
- *Я вижу себя со стороны как я иду через небольшое поле. — Николай вздрогнул. — Сейчас я очутился в своём теле.
- *Что вокруг вас?
— Вечер. Впереди овраг с небольшим мостиком. За ним луг. Вдалеке виден небольшой лес.
- *Откуда вы идёте?
- *С фермы моих знакомых.
- *Где находиться эта ферма?
- *Графство Девон. Пригород Пренстона.
— Давайте зададим вопрос на русском, — предложил следователь.
— Как вас зовут? — спросил по-русски гипнолог.
- *Я не понял вопроса. Язык знакомый, но смысла я не улавливаю.
- *Как вас зовут?
- *Грэхам Бакер.
- *Вы там живёте.
- *Нет. Я раньше там жил, родился в этих местах. Сейчас приехал в гости к родителям. Я перехожу по небольшому мостику через овраг. Иду по лугу. У меня нарастает тревога. Мне страшно. Я остановливаюсь против своей воли, я парализован. Сверху вспыхивает яркий свет, вокруг всё меняет краски, становится серо-жёлтым. Земля уходит из-под ног, я поднимаюсь. Я вижу поле в большой высоты. Не могу пошевелиться. Меня переворачивает на спину, мне кажется, что я сейчас упаду. Моё лицо направляется вверх. Я вижу над собой круглый тёмный летательный аппарат с квадратным люком посередине и меня затягивает в этот люк. Я попадаю в темноту. Теперь могу шевелиться, но всё равно нахожусь в подвешенном состоянии. Вспыхивает свет. Я на сколько это возможно осматриваюсь. Кругом на стенах приборы и на специальных подставках тоже. Я проплываю мимо них, меня затягивает в большой зал.
- *Именно это для вас состояние невесомости?
- *Нет. Это другое ощущение, здесь меня как-будто обволакивает мягкая волна. Я вижу в зале несколько десятков кушеток. Почти все они заняты лежащими на них людьми, на головах у них шлемы. Люди как-будто спят. Я мягко приземляюсь на одну из кушеток. Мне на голову кто-то надевает шлем. Я ничего не вижу. Я ничего не вижу, — слабеющим голосом сказал Кондратьев и отключился.
— Что с ним? — забеспокоился следователь.