Роберт Джордан
Колесо Времени: Новая весна
Харриет – отныне и навеки
Глава 1
Крюк
Порыв холодного ветра промчался через ночь по покрытым снегом просторам, где последние три дня люди убивали друг друга. Ветер был свежим, хотя и не настолько ледяным, как ожидал Лан в это время года. Но все-таки холод от стальной кирасы проникал под куртку, а пар от дыхания собирался перед лицом облачками тумана, которые хлесткие порывы тотчас уносили прочь. Черное небо только начинало светлеть, и тысячи звезд, разбросанных по небу подобно густой алмазной пыли, понемногу тускнели. Толстый ломоть луны висел низко, в его сиянии едва можно было различить силуэты людей, охраняющих погруженный во мрак лагерь, что прятался в небольшой рощице среди дубов и болотных миртов. Костры тотчас же выдали бы лагерь айильцам. Лан уже сражался с Айил прежде, задолго до начала этой войны, еще в пограничье Шайнара, отдавая долг друзьям. Айил и при свете дня внушали страх. Встретиться с ними ночью – все равно что поставить на кон свою жизнь, играя в «орлянку». Разумеется, иногда они могут обнаружить тебя и без всяких костров.
Положив ладонь в латной перчатке на рукоять меча и плотнее закутавшись в плащ, Лан продолжил обход постов, по щиколотку увязая в снегу. Этот меч был древним, его создали с помощью Единой Силы еще до Разлома Мира, во времена Войны Тени, когда Темный на какое-то время прикоснулся к мирозданию. Лишь легенды остались от той эпохи, не считая, возможно, того, что было известно только Айз Седай. Однако этот клинок был реальностью. Его невозможно было сломать и никогда не требовалось затачивать. Рукоять на протяжении долгих веков заменяли бесчисленное количество раз, но металл клинка даже не потускнел. Когда-то этот меч принадлежал королям малкири.
Следующий часовой – коренастый парень в длинном темном плаще – стоял прислонившись спиной к стволу развесистого дуба, опустив голову на грудь. Лан тронул его за плечо. Часовой резко выпрямился, чуть не выронив кавалерийский лук, который сжимал рукой в перчатке. Капюшон его плаща скользнул было назад, на мгновение открыв взору конический стальной шлем, но воин торопливо водворил непослушную ткань на место. В бледном свете луны Лан не сумел разглядеть его лицо, скрытое вертикальной решеткой забрала. Но оно было ему знакомо. Шлем самого Лана был открытым, как и все те, что когда-то делали в погибшей стране Малкир. Единственным украшением был стальной полумесяц надо лбом.
– Я вовсе не спал, милорд, – поспешил оправдаться часовой. – Просто решил минутку передохнуть.
Меднокожий доманиец, судя по всему, пребывал в смятении. И не зря. Это не первая его битва и даже не первая война.
– Айилец разбудил бы тебя, Басрам, перерезав глотку или пронзив сердце копьем, – тихо произнес Лан. Люди скорее прислушаются к спокойному тону, нежели к громким крикам. Особенно если в этом спокойствии слышится уверенность и твердость. – Возможно, тебе лучше отойти подальше от этого соблазнительного дерева.
Он не стал добавлять, что даже если Айил не нападут, то часовой рискует отморозить себе что-нибудь, простояв на одном месте слишком долго. Басрам и сам был осведомлен не хуже. В Арад Домане зимы случаются не менее холодные, чем в Пограничных землях.
Бормоча извинения, доманиец почтительно притронулся к шлему и отошел на три шага от дерева. Теперь он держался прямо и старательно вглядывался в темноту. Вдобавок, чтобы не отморозить конечности, он принялся переступать с ноги на ногу. По слухам, ближе к реке расположились Айз Седай, которые владели даром Исцеления: раны и усталость исчезали, словно их никогда не бывало; ведь в ином случае, если начнется гангрена, лишь своевременная частичная ампутация может предотвратить потерю ступни, а то и всей ноги. В любом случае с Айз Седай лучше вообще не связываться, только если это действительно необходимо. Лишь годы спустя можно обнаружить, что одна из них посадила тебя на крючок – просто на случай, если ей когда-нибудь понадобится потянуть за определенную ниточку. Айз Седай загадывают далеко вперед и, по-видимому, редко заботятся о том, кого они используют в своих планах и как. Это одна из причин, по которым Лан избегал их.
Надолго ли хватит бдительности Басрама? Лану очень хотелось знать ответ, но устраивать выговор доманийцу сейчас нет смысла. Все они смертельно устали. Едва ли не каждый солдат в армии, возвышенно именовавшей себя Большой коалицией – иногда ее называли Великой коалицией или Величайшим альянсом и еще полудюжиной разных имен, порой не особенно лестных, – едва ли не каждый солдат находился на грани истощения. Сражения – тяжелый труд, и не важно, в снегу приходится биться или на голой земле, они предельно утомительны. Мускулы скручивались в узлы от напряжения, даже когда выпадал шанс немного передохнуть; а за последние дни у них практически не было возможности остановиться хотя бы ненадолго и перевести дух.