Прежде чем ответить, Земайлле окинула ее внимательным взглядом:
– Думаю, слухи.
Земайлле все делала не торопясь. Благодаря этому она всегда казалась сосредоточенной и вдумчивой. Получив шаль, она, скорее всего, примкнет к Коричневой Айя. Или, возможно, к Белой.
Для Белой Башни Земайлле была редкостью. Она вышла из Ата’ан Миэйр, Морского народа. Среди Айз Седай было только четыре Ата’ан Миэйр, и все четыре принадлежали к Коричневой Айя, причем две из них были почти столь же стары, как Гайтара. Девушки из Ата’ан Миэйр никогда не приходили в Башню, за исключением тех случаев, когда искра проявлялась в них сама или они каким-то образом начинали учиться самостоятельно. И в тех и в других случаях делегация от Морского народа доставляла девушку в Башню и поспешно удалялась. Ата’ан Миэйр не любили надолго разлучаться с соленой водой, а ближайшее к Тар Валону море лежало в четырех сотнях лиг к югу.
Земайлле, впрочем, как казалось, старалась забыть о своем происхождении. Она никогда не заговаривала о Морском народе, разве что только по требованию Айз Седай. Насколько Морейн было известно, девушка была усердна, с первого дня упорно стремилась добиться шали, хотя обучалась не очень быстро. Не медленнее прочих – просто не очень быстро. Сейчас уже восемь лет она была принятой, а до этого десять лет ходила в послушницах. Морейн не раз доводилось видеть, как она сначала путает плетение, а потом вдруг выполнит его так совершенно, что остается удивляться, что же ей мешало раньше. Однако каждая из девушек совершенствовала свои навыки в собственном темпе, и Башня никогда не торопила их больше, чем следовало.
Рослая принятая, сидевшая на ряд впереди, Айслинг Нун обернулась к ним. Она чуть ли не подпрыгивала на своей скамье от возбуждения:
– Это из-за Предсказания, точно говорю! У Гайтары перед смертью было Предсказание, и Амерлин сообщит нам, в чем оно заключалось. Вы обе ведь дежурили в то утро, правда? Вы были рядом, когда она умерла. Что она сказала?
Суан напряглась, а Морейн уже открыла рот, чтобы солгать, но их спасла Тарна:
– Морейн сказала мне, что у Гайтары не было Предсказания, Айслинг. Когда Амерлин выйдет к нам, мы сразу же узнаем, что она хочет нам сообщить.
Ее тон был, как всегда, холоден, но не резок. Айслинг тем не менее вспыхнула от гнева.
Айслинг была из Туата’ан, Лудильщиков, – еще одна редкость в Белой Башне. Туата’ан жили в пестро раскрашенных фургонах, кочуя от селения к селению, и так же, как и Морской народ, не терпели у себя самоучек-дичков. Если какая-либо группа Странствующего народа обнаруживала, что в одной из их девушек проявляется искра, они тут же поворачивали свой караван и устремлялись к Тар Валону с такой быстротой, на какую только были способны их лошади. Верин, коренастая Коричневая сестра, уступавшая ростом даже Морейн, рассказывала, что девушки Лудильщиков никогда не пытаются научиться направлять Силу самостоятельно, они вообще не хотят направлять или становиться Айз Седай. Должно быть, так оно и есть, раз это говорит Верин, однако Айслинг выказывала в обучении почти такую же старательность и целеустремленность, как и Земайлле, и даже преуспела побольше. Она получила кольцо через пять лет обучения, в один год с Морейн и Суан, и Морейн считала, что, скорее всего, испытание на шаль она пройдет уже через год, а может, и раньше.
Одна из дверей позади возвышения открылась, и из нее выскользнула Тамра. На ней было все то же синее платье, что и минувшей ночью, плечи укрывал палантин Амерлин. Морейн увидела ее одной из первых и одной из первых поднялась с места, но спустя мгновение уже все были на ногах и хранили молчание. Казалось странным видеть Амерлин одну. В коридорах Тамру всегда сопровождало по крайней мере несколько Айз Седай: либо просто сестры, представлявшие ей прошения, либо восседающие в Совете Башни, желавшие обсудить какие-нибудь вопросы перед Советом. Амерлин показалась Морейн усталой. О, спина ее была прямой, а судя по решительному выражению ее лица, она, если понадобится, смогла бы пройти сквозь стену. Но что-то в глазах Тамры говорило об усталости, не имевшей отношения к недостатку сна.
– В знак благодарности за сохранность Тар Валона, – произнесла Амерлин, и ее голос без труда услышала каждая принятая, находившаяся в зале, – я решила, что Башня должна выдать вознаграждение в сотню золотых крон каждой женщине в городе, родившей ребенка начиная с того дня, как под стены прибыли первые солдаты, и кончая днем, когда угроза миновала. Сейчас, когда я сообщаю это вам, о награде объявляют на городских улицах.
Никто не был настолько глуп, чтобы открывать рот, когда говорила Амерлин, но ее заявление все же вызвало несколько тихих возгласов, и один из них издала Суан. Собственно, ее возглас, скорее, походил на фырканье. Она в жизни не видела десяти золотых крон разом, не говоря уж о сотне. На сотню крон можно купить очень большую ферму или Свет знает сколько рыбачьих лодок.