В комнате установилась пугающая тишина.
Таниану трясло от ярости и недоверия.
— Но чтобы добраться до них, потребуются месяцы или годы. Кто знает, как далеко находится это Гнездо! Как Нилли могла даже думать о том, чтобы добраться туда в одиночку? — На какой-то миг ей показалось, что земля уходит из-под ног. Это было слишком. Креш — предатель, Нилли Аруилана сошла с ума. Да еще эта комната, наполненная лицами с широко открытыми глазами и ртами, каждый из которых от удивления не мог проронить ни слова. Они жалели ее. Возможно, даже испытывали презрение. Делает вид, что правит городом, а сама не в состоянии совладать даже с собственной дочерью. Нет, нет. Она не позволит этому одолеть себя.
— Креш, ты несешь чепуху, — сердито воскликнула она. — Девочка могла свихнуться от любви, и, может, этому мальчишке даже удалось внушить ей какие-либо джикские бредни. Но она не настолько безумна, чтобы отправиться в подобное путешествие. Нилли этого не сделает. Нет, Креш. Я все еще уверена, что она где-нибудь в городе. Прячется, словно раненый зверь. Пока не перестрадает свою боль.
— Помоги Доинно, чтобы ты была права, — сказал Креш.
— А ты думаешь, что это не так?
— Я видел ее с Кандалимоном за день до ее исчезновения. Я разговаривал с ней. Я знаю, как она к нему относилась. И к джикам.
— Тогда ты будешь искать ее по-своему, а я по-своему, — гневно произнесла Таниана. — Ты обладаешь особыми силами. Если ты считаешь, что она направляется к джикам, то пошли вслед за ней свой удивительный разум и уговори вернуться домой, если сможешь. Тем временем мои стражники продолжат свои поиски. — Она посмотрела на Хазефена Муери, занимавшегося расследованием убийств, и на Чевкиджуэй-ма, молодого бенга, исполнявшего обязанности капитана стражи. — Мне нужны сообщения через каждые четыре часа, днем и ночью. Понимаете? Девочка где-то поблизости. Она должна быть где-то поблизости. Найдите ее. Поиски слишком затянулись.
Хазефен Муери, прилизанный и холеный как всегда, улыбнулся, словно она просила лишь об одной копии какого-то определенного рапорта. И он как можно увереннее заявил:
— Леди, я убежден, что мы вернем ее до наступления сумерек. Самое позднее — завтра. Я просто уверен в этом. Клянусь всеми богами, я уверен в этом!
И он медленно обвел взглядом присутствующих, словно бросая вызов каждому, кто попытался бы ему возразить, и демонстративно попросил позволения удалиться и заняться выполнением задания.
Таниана кивнула. Ей и самой уже было пора покинуть эту комнату. Она вдруг поняла, что ее силы на исходе и она на гр8ни того, чтобы упасть и разрыдаться. Такая слабость была для нее внове, она старалась держать себя в руках: нельзя сломаться на глазах у этих людей, чьи противоречивые амбиции вот уже на протяжении стольких лет она сдерживала силой, обманом и, по необходимости, абсолютной силой воли. Сила воли — вот что ей было нужно теперь. Но она чувствовал себя такой слабой… такой измученной…
Кто-то встал рядом с ней. Она слышала тяжелое, хриплое дыхание, — затем почувствовала прикосновение нежных рук; тепло, согревавшее плоть.
Болдиринфа. Необъятная жрица завернула ее в успокоительные объятия.
— Пошли со мной, — мягко сказала Болдиринфа. — Тебе необходимо отдохнуть. Мы помолимся вместе. Боги присмотрят за Нилли Аруиланой. Пошли со мной, Таниана.
«Я могу помолиться Доинно», — сказал себе Креш. Но он сомневался, что это поможет. Ведь в конечном счете именно Доинно забрал Нилли Аруилану — не Доинно Разрушитель, а Доинно Преобразователь, бог в своем наивысшем проявлении. Похоже, Доинно пожелал, чтобы она жила среди джиков. Вот почему он позволил украсть ее в первый раз — чтобы те смогли наполнить ее разум любовью к ним. И теперь он снова отослал ее к ним. Если Доинно желал именно этого, — Проклятый Доинно! Кто мог предсказать его пути? — тогда ее не вернуть никакими молитвами. Девочку забрала у него рука Преобразователя, который предписывал ее использование, не подлежащее простому смертному пониманию.
Спустя какое-то время рука Креша потянулась к небольшому амулету на груди. Он снял его много лет назад с тела старого Таггорана, после того как летописца растерзали крысиные волки. Это произошло среди холодных равнин, через несколько дней после выхода племени из кокона. Это был овальный кусочек, должно быть, полированного зеленого стекла, явно очень древний, с какими-то надписями в центре, но такими бледными и мелкими, что их никто не мог разобрать. Таг-горан утверждал, что эта вещь принадлежала Великому Миру. После смерти Таггорана Креш носил амулет почти постоянно.