Выбрать главу

Кьюробейн Бэнки потрясенно уставился на нее.

— Мне что теперь, ходить в латах? Что, я должна предполагать, что каждый стражник города будет пускать слюни и с вожделением пялиться на меня, если мне случиться проходить мимо? — Ее взгляд снова стал суровым. Она стала очень похожа на свою мать.

Кьюробейн Бэнки отпрянул, словно стоял перед разъяренным вождем.

— Если хочешь, — холбдно проговорила она, — то поговори с Хазефеном Муери по поводу домашнего ареста. А что касается твоего брата, то я хотела бы, чтобы он выполнял какие-либо другие обязанности подальше от Дома Муери. Всего доброго, Кьюробейн Бэнки.

И она пулей вылетела из комнаты.

Он некоторое время сидел неподвижно, ошеломленный тем, что так бесстыдно попытался сделать.

«Как я мог допустить такую глупость?» — спрашивал он себя.

Даже несмотря на то, что она явилась в одном кушаке и лентах. Даже несмотря на то, что она одарила его этой теплой и нежной улыбкой благодарности. Даже несмотря на то, что он лишился самообладания из-за ее аромата, близости и собственной безумной самоуверенности. Из-за всего этого он проник в доселе запретную сферу. Он пытался предположить, насколько навредил себе. Он боялся, что погубил себя. Его трясло от непривычного страха.

Но затем страх сменился гневом — диким и неуправляемым, который больше предназначался всему миру, чем какой-либо конкретной дели.

— Приведи моего брата Илуфайна, — приказал он своему помощнику, находившемуся в зале.

* * *

Юный охранник вошел с веселым и беспечным выражением лица, которое тут же помрачнело, когда он увидел старшего брата.

— Ты, придурок, это правда, что ты пытался изнасиловать дочку вождя? — холодно спросил Кьюробейн Бэнки.

— Изнасиловать? Что ты городишь?

— Она только что была здесь и рассказала о том, как ты ей надоедал. Делал ей предложения. Ты, улыбчивый выродок, она была в бешенстве. Я пытался успокоить ее и, возможно, добился этого. Но может, и нет. Она может скинуть меня так же, как и тебя. Во имя Накабы, что ты пытался сделать? Хватал ее за икры? Или гладил грудь?

— Брат, я всего лишь сделал ей небольшое невинное предложение. Ну, может, и не совсем невинное, но шутливое. Это потому, что она была почти обнаженной — ты знаешь, в каком виде она обычно разгуливает — и собиралась подняться к эчому парню, пришедшему от джиков, и я сказал ей кое-что насчет того, что не стал бы возражать, если бы я тоже провел с ней немного времени в одной комнате. Вот и все.

— И все?

— Клянусь нашей матерью. Просто небольшая накладка, пойми, ничего серьезного, — позволь признать, что я мгновенно бы стал серьезен, если бы она тоже отшутилась. Вместо этого она стала как безумная. Начала что-то напыщенно городить и истошно кричать. Кьюробейн, она плюнула на меня.

— Плюнула?

— Прямо в лицо. Мне потом было дурно на протяжении нескольких часов. Из-за ее ярости ты решил, что я оскорбил ее до глубины души. Брат, только представь — плюнуть на меня, словно я животное или нечто более худшее. Что она о себе думает?

— Между прочим, она дочь вождя. И летописца, — мрачно заметил Кьюробейн Бэнки.

— Меня не волнует, чья она дочь. Брат, она такая же горделивая сука, как остальные.

— Поосторожней. Порочить представителей знати опасно, Илуфайн.

— Что порочить? Она что, образец добродетели? Она и этот мальчишка из Дома Муери спариваются, как зенди, у которых течка. Брат, они занимаются этим часами!

Хрюкнув от удивления, Кьюробейн Бэнки поднялся со своего стула:

— Что? Что ты несешь?

— Только правду. В тот день, когда она на меня плюнула, я поднялся наверх и подслушал, чтобы убедиться, имеет ли она право быть такой высокомерной и властной. Я мог слышать, как они катались по полу, словно звери. Я уверен в этом. Звуки, которые они издавали, не перепутаешь ни с чем. Я слышал такие раньше. Как ты думаешь, Креш удивится, если узнает, что она с ним сношается? Или вождь?

Слова брата пронзили Кыоробейна Бэнки подобно копью. Это абсолютно меняло ситуацию. Она спаривалась с Кандалимоном? Так вот что стояло за этими уютными визитами! Тогда они с Илуфайном спасены. Почему капитан стражи или его глупый младший брат не могли предложить высокородной Нилли Аруилане переспать с ними, если она каталась по полу с кем-то из джикского Гнезда, который умел только щелкать и шипеть?