— Я думаю, это кто-то из синагоги, — предположил Змеев. — Они чем-то накосячили перед… Кто там у них главный?
— Вечный Жид? — подсказал Шаров.
— Да нет! Этот… как его… О, раввин!
— Артём, прекрати! — снисходительно произнёс Следаков.
— Ну что, теперь снова будем в чужой компьютер лазить? — спросил Шаров.
— Не стоит, Виталик, — проговорил майор. — И так всё понятно.
— И что вы предлагаете делать, Фёдор Андреевич? — спросил Артём.
— Сначала Толстый Лу, за ним Плюгашов. — проговорил майор. — Выявить, кто будет новой жертвой, несложно.
— Обожжённый? — хором сказали Змеев и Шаров.
— Именно! — кивнул Следаков. — И я, похоже, даже знаю, кто нам поможет…
Вскоре в кабинете Следакова уже сидел перед компьютером паренёк лет двадцати пяти. Он был типичным ботаником — в очках, маленького роста и слегка затравленного вида. Звали паренька Александр Звягинцев. И был он никем иным, как первоклассным хакером.
— И что вам от меня нужно? — противным голосом (другого он не имел) спросил Александр.
— Нам нужно взломать твиттер Обожжённого, — сказал Следаков. — Помни, если ты это сделаешь — скостишь себе срок.
— Тогда с радостью! — откликнулся Звягинцев. — Тем более, что и напрягаться совсем не надо. Артурчика Батурина я взломал ещё год назад.
— Зачем? — не понял Змеев.
— Думал, может, наскребу что-нибудь на шантаж, — произнёс ботаник. — Но в его контактах нет ничего интересного. Кроме, разве что, старых анекдотов про задницу.
— Ладно, не стоит вдаваться в подробности, — сказал Следаков. — Давай уже работай!
— Будет сделано, сэр! — всё тем же противным голосом проговорил Звягинцев и зашёл на страницу Обожжённого.
Перед следователями предстала фотография Брэда Пита.
— М-да-а-а, обман почти не виден… — задумчиво произнёс Змеев.
— Так, не важно! — сказал Следаков. — Нам нужны диалоги со «Мстителем».
— А вы уверены, что такие есть? — усомнился хакер.
— Уверен, — откликнулся майор. — Более чем.
— И точно, есть! — ботаник ткнул курсором по соответствующей ссылке.
Сыщики внимательно вгляделись в экран.
— То самое! — отметил Следаков. — Огромное количество матов и встреча, назначенная на сегодняшний день в старой котельной. Встреча назначена на четыре часа. Это…
— …через час! — отметил Змеев.
— Похоже, надо поторопиться! — проговорил Шаров.
Обожжённый стоял в центре старой котельной. Его изуродованное огнём лицо не внушало ничего хорошего.
На встречу Артур пришёл один. Не хватало ещё охрану за собой таскать на каждого психа-выскочку. Пусть даже этот псих и успел укокошить двух криминальных авторитетов. В руке Батурин сжимал ствол.
— Ну, и где ты? — произнёс Обожжённый. — Заставляешь себя ждать, Картёжник, сын Картёжника.
— Я здесь, Обожжённый! — Хворостов вышел из тени и подошёл чуть ближе к Батурину. — Я пришёл, чтобы мстить…
— Эту сказку прибереги для тех придурков, что начали тебе поклоняться, словно Богу! — сказал Обожжённый. — Думаешь, я тебя не раскусил? Ты хочешь убрать всех криминальных авторитетов, чтобы остаться одному единоличному хозяину города! Разве не так?
— Ты… — Картёжник на секунду опешил, но затем его лицо вновь озарила улыбка. — Об этом никто не узнает. Поскольку именно здесь ты обретёшь свою погибель!
Быстрым движением Хворостов метнул карту в Обожжённого. Батурин же лишь нажал на курок.
Улыбка Картёжника померкла. Обожжённый стоял живой и невредимый.
— Какого… — только и смог вымолвить Хворостов.
— Я сбил твою карту пулей! — настала пора улыбаться Батурину. — А теперь собью пулей ТЕБЯ!
Он нацелил пистолет на Картёжника и уже был готов выстрелить, когда до него донёсся резкий голос:
— ВСЕМ НЕ С МЕСТА! РАБОТАЕТ ОМОН! РУКИ В ГОРУ!!!
— Вот же чёрт! — воскликнул Обожжённый. — Как всегда, не вовремя!
В одно мгновение он достал слеповую гранату и метнул её в сторону ОМОНа. Всё кругом потонуло в вспышке света, а когда омоновцы вновь начали видеть, Обожжённого уже и след простыл. Лишь Картёжник стоял в углу котельной и напряжённо тёр глаза.
— Что ж, хоть одного поймали! — произнёс Змеев. Он прибыл на место происшествия вместе с ОМОНом. Артём подошёл вплотную Хворостову и нацепил на него наручники. — Вы переходите в режим разговора с евреем.
— В смысле? — не понял Картёжник.
— Каждое ваше слово может быть использовано против вас.
— Я доволен! Как успешно всё сложилось!