Стальная мечта. Один из самых скандальных романов не самого спокойного и умеренного автора посвящен миру, в котором Адольф Гитлер стал третьесортным фантастом в Америке. Большую часть книги занимает последний роман покойного автора — Лорд свастики. Блистательная эскапада вымышленного критика Гомера Уиппла оформлена как послесловие и раскрывает читателю глаза на то, о чем самые проницательные догадываются с первых страниц. Возможно, негативный эффект от фэнтези С. преувеличивает. Но все на самом деле так — и инфантилизм, и болезненные садомазохистские и расистские фантазии, и обращение к низменным инстинктам имеют место быть во многих (притом весьма популярных) романах и сериалах. С. мастерски дешифрует все эти фобии, доводя их до абсурда в романе Гитлера, где Свастика шествует по миру и оказывается единственным средством борьбы с мутантами-недочеловеками. Впрочем, на какое-то мгновение и автор оказывается в плену своей фантазии, обладающей подсознательной притягательностью. Глупо обвинять С. в фашизме, как это делали некоторые в 70-х. Но книга заставляет задуматься, а вопросы, в ней поставленные, так никем и не решены окончательно. Единственный очевидный сейчас недостаток романа — некоторая затянутость; привычному ко всяческим изыскам читателю гораздо легче расшифровать головоломку С., а три сотни страниц для этого — многовато.
Дитя разума. Простоватый рассказ в год написания (1964) выглядел, вероятно, новаторским. Речь идет об инопланетном организме, имитирующем то, что он читает в головах других существ, воплощая их самые заветные желания. Естественно, у такого счастья есть и оборотная сторона.
Как все начиналось. Классное описание того, как первобытные люди открыли искусство и массу других полезных вещей. Я хохотал минут пять без перерыва и с удовольствием перечитываю эту юмореску.
Последнее ура Золотой Орды. Куда только не заносило Джерри Корнелиуса, бесстрашного мессию! Но в такие переделки с кочевниками он ввязался впервые. И читатели об этом не пожалеют. С. написал, пожалуй, лучшее продолжение сериала Муркока, затронув некоторые темы, обойденные в оригинальных романах. Короткая повесть сохраняет общий анархический настрой серии и несколько дополняет представления о таланте писателя. Все действия Корнелиуса суть знаки и символы, поэтому пересказ сюжета ничего не даст. Уверяю, стоит разыскать этот текст.
Последний рубеж. Замечательное приключение в подсознании. Но разгадка недостойна загадки — слишком уж примитивно все кончается, на уровне худших рассказов Э. Купера.
Скачок энтропии массовых совокуплений. Весь текст выдержан в духе эпатирующего и псевдосерьезного заглавия. Увы, С. не слишком старался при создании этой антиутопии. Получилось неубедительное и скучное упражнение, интересное с точки зрения стиля и подбора кадров для коллажа.
Схватка. Полный горькой иронии, блистательный и умный рассказ, сильно напоминающий пессимистическую интерпретацию Когда заботишься и любишь… Старджона. Ничто не поможет спастись, если в душе пустота. И ум, и силы пропадут впустую, если изначально применяются неверно. Можно победить даже рак. Но приведет ли это к свободе?
Творение прекрасного. Известнейший сатирический рассказ о продаже Бруклинского моста отчетливо демонстрирует взгляды С. на кризис американской культуры. Впрочем, это давно уже стало общим местом, а рассказ все равно не забыт, подобно иным устаревшим сочинениям Шекли.
Трава времени (др. — Сорняк времени). Прелестная история о временной петле: о человеке, вынужденном проживать свои 110 лет снова и снова и об эффекте, который это оказывает на его разум и чувства. С. в своем репертуаре.
Лит.:
Арбитман Р. О Хаосе мудром, родном и любимом // Спинрад Н. Крепость Сол. — Смоленск: Русич,1993. - C. 3–8.
Сэллис, Джеймс
Американский писатель, многие рассказы которого были опубликованы в Новых мирах в эпоху редакторства Муркока. Позднее С. публиковался и в американских изданиях, но значительно реже. Сборник 1971 года так и остался его единственной книгой. На русский язык труды С. не переводились.