Нью-йоркский обзор Берда. Э. в форме рассказа расправляется с теми, кто мешал реализации его творческих замыслов — в Голливуде или на книжном рынке. Берд решает проблему просто — убивает. По-моему, Э. может сколько угодно заниматься такого рода трудотерапией. Только пусть сам ее плоды и читает. Даже очерки на ту же тему гораздо интереснее, а в рассказе, кроме желания свести счеты, ничего занятного нет.
Одинокие женщины как вместилище времени. Автор снова смакует свои сексуальные переживания. Довольно неубедительно. Кроме того, Э. повторяется и ничего нового в трактовку знакомой темы не вносит.
Отдел Питл Павоб. Нечто короткое и не особенно смешное.
Открой коробку — найдешь подарок! Занятный реалистический рассказ-воспоминание представляет собой неудачную попытку потягаться с эталонным в этом жанре автором — Р. Брэдбери. Э. проигрывает в сравнении: дело не только в стиле, но и в какой-то необязательности всего сочинения.
Парень и его пес. Пожалуй, один из наиболее умных и мрачных рассказов Э. Вряд ли нужно его пересказывать — все читали или смотрели. Пес не просто человечнее, а гораздо живее людей. Этого автор не учел. Весь набор признаков эталонной НВ антиутопии присутствует, но хотелось бы хоть чего-нибудь светлого. Как у Диша, что ли.
Покайся, Арлекин! Блистательная история о необходимости нонконформизма. Бунт одного человека против антиутопии завершается поражением. Но под ним скрывается победа. Рассказ стал руководством к действию для молодежи 60-70-х гг. Там есть много такого, что небесполезно и для нас. Кроме того, история на редкость хорошо написана.
Птица Смерти. Пожалуй, самое серьезное произведение Э. Здесь фантаст покусился на Книгу Бытия — и не только на нее. Некое подобие переосмысления ролей Бога и Дьявола можно отметить в Конце детства Кларка, но у классика эта идея не сопоставлена в должной мере с психологией Человека и не связана с днем сегодняшним. Тысячелетний обман подходит к концу, пришло время остановить безумие, чтобы Птица Смерти распростерла над миром свои крылья… Авторские отступления в рассказе делают текст важным, экзистенциальным элементом в сознании всех читателей. Э. апеллирует к простейшим чувствам, которые, оказывается, не так уж и просты, и для их постижения требуется пройти сложный путь, важнейшие этапы которого отражены в этом незабываемом рассказе. Чего стоит одно эссе о собаке и сострадании! А как великолепен Змей! Пугающий поначалу нигилизм писателя, посягнувшего на весь миропорядок, оказывается ширмой для истинной боли и сострадания. Только эти чувства чересчур точно выверены, композиция рассказа кажется головной.
Поцелуй огня. Тема звездного ковчега раскрывается с темной стороны. Э. рассматривает судьбу колонии бессмертных землян, буквально питающихся энергией жителей чужих миров, их мечтами и снами. Опустошая населенные системы, земляне продлевают свою бессмысленную жизнь. Вышло в итоге гипнотичное, пронизанное сексом и страхом сочинение, ничего не добавляющее к нашему знанию о писателе.
Пыльные глаза. Одна из первых в творчестве Э. работ о нонконформизме и его трагическом исходе. Ничего особенного — только предвосхищение грядущего пессимизма и протест против всякого единообразия.
Разбит, как стеклянный гоблин. Не слишком удачное разоблачение наркомании как мистического зла, приводящего в наш мир некие ужасные существа. Как и большинство моралистической НВ, критики не выдерживает.
Самый последний день хорошей женщины. Антивоенная направленность, апокалиптические настроения и тому подобное… Рассказ неплохой, только вторичный и необязательный, а традиционная для Э. стилистика трагического постельного репортажа положения не улучшает.
Санта-Клаус против ПАУКа. Взгляд Э. на политику 60-х не отличается оптимизмом, в чем может убедиться всякий. Злодеи-политиканы оказываются… Ладно, не буду портить удовольствия. Джеймс Бонд в маске деда Мороза — это нечто! Да и весь рассказ полон таких масс-культовых находок.
Светлячок. Первый НФ рассказ писателя. Э. зря прибеднялся в предисловии: вещь не так уж и плоха, но именно как первая проба пера. Последний человек мутирует под воздействием радиации и становится живым напоминанием другим мирам о возможном конце. Тема раскрыта с соответствующим пафосом, но без подлинного вдохновения.