Не хотите ли хоть коротко вспомнить об этой поездке?
Я разговаривал с буддистскими и синтоистскими монахами, раньше я и помыслить не мог, что подобное возможно, и тем не менее я разговаривал с ними. Мне это казалось нереальным.
Воображение и реальность были поставлены лицом друг к другу?
Да, я думал, что мне, в моем-то возрасте, ничего нового испытать уже не доведется, что я уже пережил все, что только возможно, и мне теперь остается лишь повторение прожитого. И вдруг — неожиданный подарок: приглашение в Японию. Меня пригласили провести в Японии четыре недели. Эти четыре недели оказались пятью. Никто меня не торопил, каждый день был для меня новым сюрпризом, таким сюрпризом мог стать буддистский храм или сад; маленькие сады в Японии созданы не для того, чтобы гулять в них, а для того, чтобы созерцать их, камни и вода значат в них более, чем растительность. И кроме того, я получил возможность беседовать с писателями и монахами — буддистскими и синтоистскими.
То есть в течение довольно долгого времени вы смогли жить в согласии со своим воображением?
Да.
Но здесь, в Буэнос-Айресе, я хочу упомянуть, Борхес, о вашем уникальном и неистощимом даре выдумывать. Здесь уже привыкли слышать о способности Борхеса хитроумно строить сюжеты…
Нет, нет, я не хитроумен, во всяком случае, я не стремлюсь быть таковым…
Я говорю о хитроумии литературном…
Нет, нет, когда я веду беседу, я просто размышляю вслух, и я отнюдь не стремлюсь выглядеть хитроумным. Подобная игра слов вызывает во мне только досаду…[11]
Но когда хитроумная изобретательность касается юмора, политики…
Ну, это другое дело…
Касается общества, литературы; речь идет о хитроумном, изобретательном видении мира.
Может быть. Но в моем случае…
Хитроумие, ум, дух, гений — немного да похожи.
…Вероятно, но слово гений звучит амбициозно. А слово хитроумие — тщеславно, разве нет? Я бы не хотел быть хитроумным…
Предполагать быть хитроумным? Но им можно быть и не предполагая.
Будем играть словами? Вы к этому подводите? Но я больше люблю играть хитросплетениями сюжета, чем словами; лично я игру слов презираю. Хотя мне нравятся рифмы, а ведь они, строго говоря, игра слов. (Смеется.)
Разумеется.
Но это игра с поэтическими возможностями слова. Принято думать, что рифмы всегда одни и те же, а человек должен искать, как бы там ни было, иные ассоциации, хотя мы и знаем, что после слова «день» должно стоять «тень», так ведь?
Конечно, но, Борхес, сейчас мы должны попрощаться со слушателями…
Да? Черт возьми, как жаль!..
Мы встретимся с ними в ближайшую пятницу…
Но ведь мы беседовали не более трех минут…
Да, да, кажется, что не прошло и трех минут. Но вместе с тем время эфира вышло…
Ну что же, большое спасибо.
Спасибо вам, Борхес.
Нет, вам спасибо.
2. «Книга Небес и Ада». Стивенсон, Беньян
Освальдо Феррари: В «Книге Небес и Ада»[12], которую вы, Борхес, составили вместе с Биой Касаресом, есть отрывок из Стивенсона, он называется «Опровержение неба».
Хорхе Луис Борхес: Да.
Он начинается словами: «Не счастья, вечного или временного, ищет человеческий род…»[13].
Ну что же, Бернард Шоу в комедии «Майор Барбара» говорит нечто подобное: «Я отказываюсь от подкупа блаженством на небесах»[14]. Та же самая мысль, разве не так?
Разумеется, похоже.
Но ведь это может также означать и нечто иное; может означать, что счастья недостаточно, что необходимо… усилие. У Теннисона есть стихотворение, в котором он говорит о душе, говорит, что она не желает вкушать отдых среди златых небес, но желает «the work of going on and not to die» («продолжать работу и не умирать»). Он хочет сказать, что душа жаждет активности в самой себе, она хочет, чтобы ей позволили работать и не умирать, я правильно истолковываю?
11
Феррари начал разговор о хитроумном Борхесе с явной отсылкой к сервантесовскому Дон Кихоту, хитроумному идальго.