Я очень волновалась перед встречей. Во мне вдруг стали ссориться два противоположно настроенных «я». Одно подзуживало: «Так, надеваем лучшее! Утягивающее боди не забудь, оно тебе очень идет. Красимся тщательно и не за 5 минут до выхода. Пусть поймет, кого он потерял!». Второе с ленцой парировало: «Вот это вот всё зачем? Ты думаешь, он не считает с первого же взгляда твои наивные старания? Не примет это за жалкую попытку его вернуть? Не позорься. Надевай джинсы и удобные ботинки, свитер не забудь, на улице промозглая погода. Покажи ему, что он для тебя уже не мужик, а просто деловой партнер, с которым ты пришла обсудить ряд вопросов». В результате этой внезапной шизофрении с раздвоением личности я выбрала промежуточный вариант: джинсы, свитер, любимые сережки с сапфирами, макияж довольно заметный, но и не чрезмерный, не вечерний. Слава богу, руки успела накануне в порядок привести. На педикюр, правда, денег не хватило, но на улице зима, славатеоспади, и мы в кафе – разуваться не придется.
Когда я вошла в кафе, Саша уже ждал меня. Было видно невооруженным взглядом, что он сильно волнуется, мы столько пробыли вместе, что умение определять его настроение с первого взгляда не успело еще из меня выветриться.
- Привет, садись. Я пока заказал нам по бокалу вина, если ты не возражаешь. По еде решил подождать тебя, мало ли что ты теперь предпочитаешь в это время суток, - неловко сострив, Саша привстал мне навстречу. Было видно, что он колеблется, не знает как себя вести – то ли поцеловать меня при встрече, то ли руку пожать, то ли обойтись приветственным взмахом. Легкая испарина выступила у него на лбу, как всегда, когда он волнуется. Почувствовав, что пауза затягивается, он выбрал промежуточный вариант приветствия: схватил меня за руку чуть повыше локтя и немного потряс. У меня же почему-то от всего этого как будто разжалась какая-то туго скрученная внутренняя пружина. Ему, видно, тоже нелегко. Еще вопрос, кто из нас сильнее волнуется.
Я села напротив него, мы заказали какую-то еду, по-моему, несколько больше, чем в состоянии были съесть. Оба, не сговариваясь, оттягивали момент начала разговора, копаясь в меню, расспрашивая официанта о специях, происхождении мяса и тому подобных вещах, которые отлично позволяют потянуть время чтобы собраться с духом. Наконец, заказ был сделан, официант ушел, и пора было приступать к разговору.
Пока я подбирала слова для начала разговора, притворно медленно копаясь в сумке в поиске зеркальца, Саша не выдержал и начал первым.
- Оль, давно нам надо было встретиться и поговорить, я рад, что ты пришла и мы, наконец-то, все обсудим.
Так, вот сейчас нужно оторваться от сумочки и поднять на него глаза. В сами глаза, наверное, смотреть не нужно – не факт, что ты, Оля, выдержишь. Поэтому смотрим в переносицу, как мне Люська когда-то советовала, не отвлекаемся,. Побольше молчим, пусть он говорит. Пока будет говорить – собираемся с духом, мыслями и силами, короче, скребем по сусекам, берем себя в руки. Господи, откуда в моей голове сусеки эти? Откуда они вообще взялись? А, да. Точно. Это же из сказки про Колобка, которую так любит Степашка! Там бабка с дедом по сусекам скребли, муку на Колобка собирали. Не, не вдвоем скребли – только бабка. Дед не скреб. В принципе, как обычно. Телевизор, наверное, смотрел, футбол там или новости. Все как в жизни. Оля, ты сбесилась? Какой футбол, какой телевизор?! Давай уже, выдыхай и сосредоточивайся. Помни, что мы сегодня не скандалим, не плачем, не выясняем отношений. Помни, что мы тут по делу и что это не свидание, а переговоры. Все, короче, вперед и с песней!
- Оль, если можно, мы сейчас не будем говорить о причинах нашего расставания, даже если вдруг тебя это интересует. По крайней мере, не сейчас. Я тебя позвал, чтобы обсудить материальную сторону вопроса. Ты мать моих детей, сыновей я люблю и не собираюсь их бросать, или, там, отказываться от них после развода.