Поэтому неудивительно, наверное, что Тамара была куда опытнее нас, мудрее, взрослее. Казалось, что ей не 25 лет, а как минимум лет на 20 больше, чем нам, столько она уже успела повидать в жизни, так глубоко смотрела на мир вокруг, на человеческие отношения. Ее все любили, с удовольствием звали в свои компании, у нее было много друзей, которых она очень легко заводила. Поэтому, когда дата моей свадьбы была уже назначена, девичник я устроила с однокурсницами-одногруппницами, конечно же, позвав и Тамару в одну из комнат нашей институтской общаги.
Веселье уже шло на спад, скоро предстояло расходиться, особенно москвичкам, которым нужно было успеть на метро. Мы вышли с Тамарой подышать на общий балкон: столько народу собралось в маленькой комнате, вентиляция не справлялась, даже окна немного запотели, как в бане.
Я облокотилась на перила балкона и засмотрелась на панораму ночного большого города. Зрелище было совершенно завораживающее: из-за высокого этажа земля внизу была не видна, и казалось, что мы с Тамарой стоим на палубе большого океанского лайнера, а огоньки вдалеке – это маяки новых, неизученных нами земель, островов и архипелагов, где нам только еще предстоит побывать.
- Оль, а ты уверена, что правильно поступаешь? Ты прости, если лезу не в свое дело. Но и не спросить не могу.
Я очнулась как от удара. Повернулась с изумлением к Тамаре:
- Тамар, ты что? Тебе Саша не нравится?
- Оля, «нравится Саша» и «он подходит тебе в мужья» это немножко о разном, ты не находишь?
- Нет, я все же не понимаю, что не так то? Откуда вопрос?
- Понимаешь ли… Трудно словами объяснить, но я попробую. Вы с Сашей очень разные. Ты ждешь и хочешь гнезда, своего, уютного, закрытого от посторонних мира, человека отсюда и на всю жизнь. Тебе не в тягость будут домашние заботы, маленькие дети, ограничения свободы, да и вообще – любые ограничения себя в удовольствиях, которые с этим будут связаны. А Саша, он другой. Он такой, знаешь, мятежный. Человек, которому сложно и скучно на одном месте. Беспокойный человек, который все время смотрит куда-то туда, вдаль, за горизонт, которому надо пройти и открыть все двери, и за каждую за глянуть – что там, не лучше ли там, чем здесь, не надо ли ему туда. Человек, для которого сидеть на месте, жить изо дня в день одной и той же жизнью – мука и наказанье, как для вольной птицы – клетка. Мне кажется, Саша будет очень успешен на работе, у него все хорошо по службе будет, он многого добьется. А вот к созданию семьи, настоящей семьи, которая раз и навсегда, он еще совсем не готов.
- Ох, Тамара, ну и намудрила ты! Это вот ты всё прямо в Саше и разглядела? Что не готов, что мятежный? Ты прям как мама моя, которой свою кровиночку жалко и которая не готова меня еще замуж отдавать. Говорит, правда, что только за Сашу не готова, но, по-моему, она вообще меня кому-либо отдать не готова, одни мы друг у друга. Но она мама, а ты-то чего на Сашу поехала, чем он тебе не угодил?
Тамара посмотрела на меня с каким-то едва заметным сожалением, обняла:
- Пойдем, Оль, к остальным. Пусть будет как будет. Так важно, чтобы наши желания исполнялись.
Что особенно было удивительным для меня, так это то, что после этого разговора я больше никогда не видела Тамару. Мне рассказывали, что на родине у нее заболела мать, и братья, предвидя скорый конец, вызвали ее домой телеграммой. Она приехала, успела попрощаться с матерью и решила не возвращаться в Москву: мужчин нужно кормить, дом нужно содержать в порядке, женщина – истинный цемент семьи. Родители, среди прочего баловства, привили ей эти незыблемые принципы.
Сейчас, уже после нашего с Сашей расставания, я почему-то часто стала вспоминать Тамару и тот наш ночной разговор. Иногда мне казалось, что Тамара была послана мне, да и вообще сюда, в Москву, для того, чтобы донести до меня свои наблюдения, к которым прислушаться тогда я и не смогла, и не захотела.
* * *
- Антон? Это Оля, звоню, как и договаривались. Мальчишек своих я отправила, готова выезжать.
- Вот и отлично! Я недалеко от вас сейчас, как раз только что освободился. Собирайтесь пока, минут через 15-20 наберу, как буду около вашего подъезда.
Надо же, как приятно, он помнит нашу встречу и помнит мой подъезд. Значит, я все же ему понравилась. Я не хочу романов пока, и не готова к ним. Но любой женщине будет приятно, если она оставила след в мужской душе. Хотя бы на уровне запомнить дом и подъезд, куда с сумками когда-то проводил.