Царь снова осторожно вздохнул и начал раскладывать на столе гостинцы из будущего. Он бы может и рвался бы к смартфону, если бы там было что ценное. Но, к сожалению, никаких подборок книг и справочников там не имелось. Так – немного музыки, немного клипов, а все остальное лежало в облачных хранилищах. Он как-то привык к тому, что интернет есть везде...
Включил power-банк.
- Ого! – Тихо воскликнул он. Десять процентов заряда. Он-то думал, что все совсем разряжено.
Поставил аккумулятор в смартфон. Подцепил его к power-банку. Воткнул наушники-затычки, чтобы не дать громко пиликать при загрузке. Включил.
Телефон загрузился, порадовав экраном для ввода графического ключа.
Ввел. За неполные три года движения стали несколько неуверенными. Отвык.
Воткнул наушники в уши. Выбрал первую попавшуюся композицию из альбома. Запустил проигрывание и зажмурился .
Ностальгия по былому нахлынула на него с удивительной силой. Даже слезу пустил, благо никто не видел.
Кому и что он пытался доказать всем этим фрондерством? Делал бы, что хотел отец – сидел бы сейчас в каком-нибудь ресторане и наслаждался сервисом в обнимку с цивилизацией. А где он сейчас? Заболит тот же зуб и что? Или простуда? Или еще какая пакость? Да, черт побери! Тут даже туалетной бумаги нет! Ему даже гадить приходится в ночную вазу. В горшок то есть! Кошмар… тихий ужас. Попробовать было классно. День, два, три. Ну, может пару неделек, для глубины и полноты ощущений. Но так жить? Нет! Увольте. Он бы никогда сам на это не согласился. Да, он здесь царь. Но если бы ему предложили вернуться – согласился бы немедля. Разве что Марину бы захотел с собой прихватить. Очень уж она его зацепила. А так – оставил бы все без малейшего угрызения совести. Он чувствовал себя чужеродным элементом эпохи. Инородным телом. Ему тут плохо. Всем вокруг из-за него плохо. К чему все это? А главное – зачем? Чья это дурная шутка?
Эти мысли плавно перешли к родителям. К папе и маме. К бабушке. Да и вообще – ко всем своим родичам, которых он когда-либо видел.
Перебирая в памяти одного за другим, Дмитрий с удивлением отмечал диссонанс с внешностью и характером. Да, основной семейной легендой было то, что он похож на деда. Но вот беда – ни одной его фотографии не сохранилось. Вообще. А все остальные даже отдаленно не имели сходств. Ни черты лица, ни рост, ни цвет волос, ни глаза, ни голос. Он всегда был белой вороной.
Попытался вспомнить бабушку. Не на фото или с рассказов, а в жизни. И тоже – пусто. Как будто корова языком слизнула. Как будто и не было ее никогда. Или его. Странно, почему он раньше на это внимания не обращал? Очень странно.
Потер шрам.
Удивительно, но его появление для него тоже оставалось загадкой. Конечно, родители рассказывали, но… он сам не помнит. Такое потрясение и не помнил! Как же так? Да и вообще – все его раннее детство, словно в густом тумане. Отдельные размытые образы, в которых ничего толком не понять и ни одного лица не разглядеть. Да что лица – даже имена. Ничего. Какая-то странная каша.
Детские фото? Их на удивление мало. Он едва ли десяток вспомнит. Да и те такие невнятные, что не до конца ясно кто там и с кем. Не, конечно, ту же бабушку опознать вполне можно. Одна беда – того, кто сидит у нее на руках, не видно – он повернут затылком с накинутым капюшоном. И так везде. А если добавить к этому еще и странную его схожесть с Иваном Грозным, выходила совсем уж непонятная петрушка.
Дмитрий достал лист бумаги и стал фиксировать ключевые факты, явления и даты, что происходили с ним. Музыка играла, проигрывая композицию за композицией. Они не мешали. Он полностью погрузился в работу.
Часа не прошло, как он откинулся на спинку кресла с бледным видом.
Оказывалось, что он вообще ничего не мог сказать про свое детство, если отбросить рассказы взрослых. Лет до восьми. Словно его не было.
Кроме того, внешняя непохожесть на родичей шла рука об руку с их некоторой отстраненностью. Особенно второго колена и дальше. Его никогда тепло не принимали. Вежливо и очень аккуратно, но никогда не было теплоты. Ни от кого. Да и родители когда разводились, его слова и пожелания в грош не поставили. Так решили и все. Его это не касается. А мама так и вообще перестала после развода с ним общаться. Словно он для нее умер. Так, изредка, на праздники позвонит и скажет несколько ничего не значащих слов. Отец общался, но держался с каждым годом все отстраненнее, полностью погрузившись в свою новую семью и малыша. Того-то он любил. Это сразу бросалось в глаза. Дмитрию всегда казалось, что это все вздор, и он банально ревнует. Раньше. Но сейчас эта деталь обрела совсем другой смысл.
- Проклятье… - прошипел Дмитрий, потирая виски.
Обидно и больно.
Ему вдруг очень захотелось пообщаться с папой… ну или кем он там ему был. Глаза в глаза. Почему он молчал? Хотя…. Что ему сказать? Разве он знал, кто он и откуда? Вряд ли. Но ведь поддержал увлечение исторической реконструкцией? Даже, казалось, как-то оживился и особым интересом посмотрел на него тогда. И денег без вопросов выделил на доспехи, лошадей и тренеров. Знал? Да. Определенно он что-то знал. Да и золотой перстень с единорогом не просто так подарил. Слишком странное совпадение. Какова вероятность того, что из всех популярных геральдических символов он выберет именно единорога, бывшим личным символом Ивана Грозного? Очень небольшая. Обычно же больше по львам да орлам промышляют….
Но что же тогда выходит?
Дмитрий достал небольшое зеркало из аптечки и внимательно осмотрел свой шрам. Ему говорили о том, что он не характерный для лески и дурно зашит. Но, подсвеченный светодиодным фонариком он отчетливо показывал довольно неплохой уровень мастерства хирурга. Уж Дима-то повидал швов со своим увлечением...
Кто же он получается? Лжедмитрий или все-таки Дмитрий? Тот самый, настоящий, отучившийся в дебрях далекого будущего?
Свой среди чужих, чужой среди своих….
Все документы он разрезал и тщательно сжег в огне свечи. Кусочек за кусочком. Эти «бумажки» компрометировали его чрезвычайно. Пластиковые карты без фотографий оставил. Никто все рано не поймет, что это такое. Разве что ножом срезал выдавленные надписи – числа и буквы. От греха подальше. Мало ли ему когда-нибудь потребуется пластик? Всякое бывает. А этого товара в здешних пенатах не найти.
Ну и дальше в том же духе.
Уничтожать или нет смартфон – был большим вопросом.
Зачем он ему? Музыку слушать? Обойдется. Но, по здравому размышлению Дмитрий решил его сохранить. И, когда вновь будет в районе своего места входа в эту эпоху – попытать счастье. Вдруг та пространственная аномалия будет все еще работать? А это значит, что он сможет хоть немного посидеть в интернете. Конечно, только если отчим не выкинул этот номер из корпоративной группы. Столько времени прошло. Удалить и забыть. Но мало ли? Проверить стоило. Даже несколько часов серфинга в интернете могли дать очень много пользы. Учебники, таблицы, справочники. Все и не перечесть. Одна только банальная Википедия чего стоит? Не говоря уже о том, что стоило бы порыться в кэшах мессенджеров и клиентов социальных сетей. Он общался в среди реконструкторов, и там могло быть что-то полезное. Да, конечно, почти все – мусор и «сиськи». О чем еще могут говорить молодые мужчины? Но вдруг что интересное найдет?
Ну и попытаться вычислить местоположение точки входа по силе сигнала. Вдруг получится вернуться назад? Не факт. Очень не факт. Но мало ли? Такой возможность пренебрегать не стоит. Не в том он положении.
Кроме того, у него на смартфоне стояла мобильная версия Excel. Казалось бы? Фигня фигней. Но только для того, кто не умел ей пользоваться. На деле этот табличный редактор был довольно мощным и гибким вычислительным средством. Какой-то острой надобности в нем сейчас не было. Однако в будущем, когда ситуация утрясется, возможно потребуется. Тут и финансы считать, и статистику, и научные вычисления делать.