— Так, успокойся и ответь пожалуйста, на мои вопросы. Как тебя зовут?
— Милеания, но вы госпожа, всегда называли меня Мила. — сквозь всхлипы раздался тоненький голосок.
— Отлично, Милеания! — я улыбнулась, хотя ничего толком не поняла. Как я могла называть девушку по имени, если я ее в первый раз в жизни вижу?! — Тогда скажи мне, где мы находимся?
— В поместье герцога Ардена. — поток слез постепенно утихал. — А вы ничего не помните?
Я помотала головой. Бред, который несла Милеания, заставил меня думать только об одном. Я в сумасшедшем доме!
А передо мной пациентка. Ммм, а почему я здесь? За что меня-то сюда? Ну я понимаю, если бы действительно я очнулась в больнице, самой обычной, тем более, после того огромного грузовика, с которым я столкнулась, это вполне закономерно, но дурдом? Почему???
— Госпожа, так у вас память пропала после случившегося? — с надеждой в голосе воскликнула Мила. Она прямо засветилась от счастья, что меня несколько смутило. — Я так испугалась, что вы…. ну…. с головой…. эээ….
— Мила, — тяжко вздохнула я. — а кто-то в поместье еще есть?
— Конечно! — опять заверещала девушка. — Полный штат слуг, управляющий, еще приходящие слуги из ближайшей деревни.
— Понятно. — протянула я и развернувшись, дошла до кровати. Ноги отказывались держать меня, а головная боль усилилась.
— Госпожа, я принесла вам отвар восстанавливающий. Его миссис Дитл приготовила, пока мы доктора ждали. А он все не едет, почему-то.
Мила бросилась к тумбе, на которую до этого поставила кувшин и быстро налила в стакан жидкость, по цвету напоминающую обычный ромашковый чай. Глотнув на пробу отвар, я поняла, что это и есть заваренная ромашка. Ну хоть это совпадает, слава богу!
Мое чаепитие прервал громкий детский плач, который раздался совсем близко.
— Что это?
Милеания опустила виновато голову.
— Это малышка, госпожа. Она часто плачет, а мы не можем ей ничем помочь.
— Малышка? — оторопела я. А что, маленьких детей тоже в сумасшедшем доме держат?
— Ну да. — утвердительно закивала головой девушка. — Вот как малышку в дом принесли, так вы и слегли.
— И как давно я слегла?
— Так уже вторые сутки.
Боже, дай мне сил!
— Пошли!
Я решительно поднялась с кровати и направилась к двери, но путь мне сразу перегородила Милеания.
— Так нельзя госпожа, вы не одеты!
Я удивленно посмотрела на свою длинную, пуританскую ночнушку, через которую совершенно не было видно моего тела и решила, что ребенок важнее.
— Все равно. В этой хламиде я выгляжу как минимум не привлекательно. Пойдем уже скорее к ребенку, она заливается вся!
Я отодвинула в сторону Милу и открыв дверь вышла в коридор. Он оказался отделан красивым и благородным светло-коричневым цветом, с картинами на стенах и необычными светильниками, которые рассеивали приглушенный свет. Так, а почему тогда моя комната выглядит как расплющенный по периметру поросенок?
Обдумать это было некогда, потому что малышка действительно надрывалась в плаче. И причем, в соседней с моей, комнате. Я быстро преодолела небольшое расстояние, и резко открыла дверь.
По середине комнаты стояла девушка, держащая крохотного ребенка на руках, и пыталась его успокоить при помощи укачивания. Краем сознания я отметила, что и Милеания и эта девушка были одеты одинаково и одежда их больше напоминала униформу. Так, а почему тогда на мне кружевное безобразие?
— Госпожа. — незнакомка при виде меня присела и поклонилась, а я быстро подойдя к ней, взяла кричащего ребенка на руки. Малышка оказалась совсем крошкой, месяцев 3х от роду, с удивительными зелеными глазами, пухлыми щечками и красным от надрывного плача лицом.
— Когда последний раз кормили?
Девушки переглянулись между собой и посмотрев на часы, стоящие на тумбе возле окна, хором ответили.
— Два часа назад.
— А чем кормили? И где ее мать?
Милеания вдруг побледнела и схватилась руками за лицо.
— Мила! — грозно зашептала я, чтобы не спугнуть ребенка. — Отвечай же!
— Так не известно, кто мать девочки. Милорд велел привезти ребенка вам.
Какого х….?!
— Так, ну-ка быстро объяснили мне, что здесь происходит?
Терпение мое было на исходе. Этот маскарад, или шоу, или непонятно что, начало мне надоедать! Когда дело касалось детей, становилось уже совсем невесело и не смешно!
— Ведите меня на кухню этой больницы! — велела я.
— Поместья, госпожа. — тихонько поправила меня Мила.