Мои страдания облегчила пышная хозяйка в белой кофте с яркой вышивкой. С улыбкой равной широте бедер она предложила умыться и отобедать чем бог послал, после чего можно и поспать. Она без умолку болтала и не переставала удивляться моей понятливости.
К ночи я загрустила. Хорошо бы сейчас оказаться в чистой уютной гостиной, за круглым столом, под золотистым абажуром. Хорошо бы ездить в мягкой уютной коляске на рессорах, с подушечками и пледом. Рессорная коляска мягко шуршит по сухой дороге, покачивается и убаюкивает тебя, как младенца. Чудесно… Я иду в спальню в прохладном каменном доме, сбрасываю тесную одежду, падаю в постель и сплю… и сплю… и сплю… в полной тишине, ничего не помня, ни-че-го. Жадно впитываю всем телом прохладную чистоту белоснежной простыни и улыбаюсь во сне от удовольствия. Блаженство… пусть оно не кончается…
[Проворонила ворона воронёнка]
«Пара Колёс». Мэри Берри из России. У въезда в город Катеринослав меня остановил человек в форме, вероятно, полисмэн и потребовал документ. Я предъявила паспорт – покрутил в руках – не удовлетворился – попросил проследовать за ним в участок. Требовал свидетельство с фотокарточкой, указывая рукой на велосипед. Я слукавила и объявила, что в паспорте имеется разрешение на езду на велосипеде. Все записи там на английском языке, ему не известном, и я ткнула пальцем в первую попавшуюся строчку. Узнав, что я иностранка, полисмэн нахмурился. Тогда я предъявила ему бумагу с типографским текстом, которой меня совершенно безвозмездно снабдил русский негоциант на пароходе в Европу, где по-русски напечатано, что иностранцы всех вообще наций имеют право свободного пребывания в России при наличии у них заграничных паспортов, выданных в их отечестве, с датой и какой-то важной, как утверждал тот русский господин, фамилией. Прочитав бумагу на русском, офицер подобрел и отпустил меня на волю, однако ехать дальше на велосипеде запретил, погрозив указательным пальцем и сопроводив свой жест громкой репликой: «Визитэр нам шер ами, натюрлих, мерси, мадам!» Пришлось дойти пешком до отеля.
В тот же день меня принимали активисты российского велоспорта. Их предводитель мистер Одиноков сказал следующее: «Пример нашей уважаемой гостьи, несомненно, расшевелит местных градоправителей к действиям. Теперь они просто обязаны разрешить езду на велосипеде для женщин и как можно скорее, не позднее следующего года, дабы не заставлять нас краснеть перед просвещенной Европой и индустриальной Америкой. Плюс, мы требуем ввести четкие правила для велосипедной езды независимо от пола и происхождения, чтобы нас потом не обвиняли в жестокости к собакам и лошадям, а также к свиньям и прочей кулинарной твари».
Накануне моего отъезда из Катеринослава м-р Одиноков сообщил, что, по его сведениям, городские власти готовят постановление о правилах езды не только для женщин, но для всех граждан старше 15 лет, что весьма отрадно и способствует уравнению в правах. Власти беспокоятся, что велосипедисты доставляют горожанам массу неприятностей, когда ездят как вздумается. В городскую канцелярию поступают жалобы, где описываются случаи сталкивания прохожих с тротуаров, столкновения с извозчиками на перекрестках и прочие случаи, результат которых серьезные ушибы и даже увечья у людей и животных. Особенно много жалоб на молодежь, которая любит покрасоваться, устраивая гонки в людных местах, и крутит педали, скрестив руки на груди. Проект постановления предлагает давать право езды по городу лицам, уплатившим городской сбор с велосипедов и получившим свидетельство и номерной знак от городской управы. Свидетельство должно выдаваться только тем, кто выдержит испытания в умении свободно управлять велосипедом. Каждый велосипедист обязан иметь документ с разрешением на вождение, металлический жетон с номером, закрепленный у седла, звонок и фонарь. Намечается запретить велосипедную езду по тротуарам и в городском саду. Составители проекта считают, что для обучения дам достаточно двух-трех часов, за исключением немолодых и тучных женщин, а мужчинам требуется всего час. Скажите, пожалуйста?! Снова неравенство.