– Помнишь, рекомендательное письмо, которое ты дал мне в Германии? Там были русские слова, я это поняла.
Молчание.
– Ты жил в России?
– Где я только ни жил…
Никаких подробностей о себе. Здесь мы квиты.
– Всю жизнь провел в дороге и умер в Таганроге…
– Кто?
– Не помню… Вертиться в голове с тех пор, как ты рассказала про Таганрог. У Пушкина есть что-то такое.
– По сравнению с китайским болотом Таганрог – райский уголок.
– Может, стоит вернуться? Отсюда туда ближе, чем до Нью-Йорка.
– Нет, мне нравится совсем другая жизнь.
– На верхней палубе современного лайнера? Под спокойную музыку?
– Мне нравится пить чай из маленьких форфоровых чашечек под цветущими деревьями. Рядом с тобой. Но ты исчезаешь, потом внезапно появляешься. Не даешь прямых ответов на…
– Люди пьют чай, потом прощаются, уплывают на пароходе, возвращаются на велосипеде. Снова пьют чай. Задают вопросы и не получают ответов. Круговорот событий в природе.
– Такова жизнь?
Задумался, прежде чем ответить. Серьезно:
– Жизнь – это когда точно знаешь, за что можешь умереть.
– Не надо о смерти. Будешь мне писать?
– Не знаю. Оставишь адрес?
– Конечно.
– Тогда вот что…
Вручил мне – почти торжественно – блокнот в твердой кожаной обложке, исписанный вдоль и поперек.
– Сбереги это для меня. Секретов тут нет. Может, когда-нибудь книга получится.
– Значит, увидимся еще?
– Найду тебя, Бог даст. А ты гляди, не теряй главного: нахальное простодушие – самое надежное оружие девушки, путешествующей в одиночку.
Адрес дала, но настоящего имени пока не открыла.
Из каюты выходить не хочется, лежу, читаю его записи.
«В 19 в. убеждение в том, что Китай – древнее царство разума, где нет места невежеству, предрассудкам, срамным болезням и войнам, плотно сидело в умах западной цивилизации. Эта репутация сказочной Поднебесной Страны установилась, вероятно, со времен Марко Поло.
На Россию, напротив, навесили ярлык темной и злобной страны, достойной сожаления и осуждения. Эта склонность видеть в Китае хорошее, а в России плохое удивляет: в Китае давление на человека и жестокое подавление личности всегда было сильнее, чем в соседних странах. Россия и Китай – из тех стран, которым суждено быть объектом фантастических домыслов и спекуляций. Возможно, это освязано с тем, что, в отличие от Европы, здесь точно знают: гусь человеку не товарищ. В некоторых областях Китая (Сычуань) гусей используют как сторожевых собак. На стол их не подают. Гуси способны шипеть и громко гоготать, проявляя бдительность, и храбро бросаются на чужаков, чтобы защипать их.
Хитрый Лис Микадо внушал подданным через самурайскую пропаганду, что во всех унижениях и бедах его империи виновата Россия, так пусть убирается прочь с берегов желтого океана: нам нужен весь Сахалин, вся Камчатка, все Курилы и даже Чукотка, хотя там и очень холодно, ничего, теплые штаны пришлют из Европы. После бога деньги первые, но японцы в бога не веруют, у них вместо бога великая пустота. В будущем главной станет борьба за статус. Всё будет зависеть от капиталов, поэтому образ «порядочного» человека станет несовместим с образом бедняка – вот где радость нравственного падения…»
До земли еще далеко… Выхожу ночью на темную палубу к холодному ветру, остудить воспаленную от духоты и страданий голову. Хорошо, никто не видит.
Общаться совсем нет охоты. А ведь надо участвовать, слушать и записывать дурацкие разговоры пассажиров – нужно ведь, материал (!) На этом пароходе все говорят о политике, т.е. о войне от Японии до Европы и Африки. Все воюют, но есть твердое общее мнение: в Америке войны больше не будет.
!!! написать конспект лекций по странам, чтоб дома не путаться в «показаниях» (факты, даты, истории, проч.)
На борту много интересных типов со всего света. Из тех, что примелькались за обедом: 2 австрийских офицера, 2 франц. путешественника (кругосветка нынче в моде), кореец из благороодных, м.б. принц крови (пошмыгивает носом, будто пробует всё на запах, разнюхивает?), есть американские морские офицеры с женами и детьми, член брит. парламента и загадочный военный приятной наружности – на визитной карточке значится Capt.Vladimir Bodkin (!) – обращаясь к нему по фамилии, корабельные офицеры давятся от смеха. На нижних палубах едут рабочие, японцы и китайцы – на вид тишайший народец, не подозревающий о том, что в это самое время их сородичи режут друг друга на куски.