— Как замечательно! А вы можете показать что-нибудь нам всем? Кэйтаро-сан очень хотел бы увидеть! — улыбается ведущая: — Пожалуйста!
— В конце концов вам не привыкать… и это была бы неплохая реклама для ваших следующих фильмов, если вы собираетесь продолжить карьеру! — добавляет Кэйтаро: — Не правда ли?
Кимико смотрит на него, теребя какой-то шнурок у себя на корсете. Дилемма, которая стоит перед ней понятна — как раз вот показывать «что-то» из мира AV здесь — это социально неприемлемо. Были бы снимки очередного ее фильма, там что-нибудь вроде «Оргия на съемочной площадке» — то и нормально. Работа такая. А вот демонстрировать что-то на подобного рода шоу — сразу же перенесет ее в определенный разряд, чего она до сих пор пыталась избежать. А с другой стороны — упавший в реку дождя не боится, а такие вот скандалы действительно очень хороши для промоута ее как актрисы своего жанра. Да сам факт ее участия в шоу уже заставит многих в магазинчик в поисках ее фильмов бежать… ну или на сайте скачивать. Потому сейчас Кимико не просто стоит тут перед нами и шнурочки на корсете теребит — она зажата в жесткие рамки карьерных требований и социальных норм. Для нее участие в шоу — это рискованная игра на повышение. Действительно ли она рассчитывала, что ее никто не опознает, или просчитала момент «разоблачения» и ее это устраивает, как отреагирует публика — восхитится ли, захейтит ли — кто знает. Риски. Хейт в отношении актрисы такой индустрии — штука скорее поощряемая в обществе, чем осуждаемая. Социально приемлемо в нее тухлый помидор кинуть, а люди просто обожают стаями накидываться на слабых — это дает им ощущение власти и собственной значимости.
— Хорошо — кивает она в конце концов и расстегивает молнию на своем платье. Оказывается, шнуровка на корсете — декоративная. Сбоку есть молния. Платье тяжело падает к ее ногам и Кимико поднимает руки, прогибается в пояснице, словно потягиваясь. На мгновение все замирают, завороженные ее плавными движениями. На ней остались ее розовые чулки, как теперь видно — с подвязками. Туфли, трусики… и все.
— Это… было прекрасно, Кимико-сан — говорит ведущий: — у вас несомненно выдающаяся фигура и мне только жаль зрителей, которые так и не увидят того, что вижу сейчас я. Мы вынуждены закрывать это цензурой.
— Ты зря так думаешь, Кэйтаро-сан — подхватывает ведущая: — потому что зрители кабельных каналов с оплатой контента «восемнадцать плюс» — смогут увидеть все в хорошем качестве и отличном разрешении. Кроме того, студия будет продавать вариант этого сезона без цензуры сразу же после окончания шоу. А пока все, кто не успел — могут оплатить подписку на нашем сайте и увидеть Кимико во всей ее красоте. Тем более, что она, как оказывается — не носит нижнего белья под своим платьем.
— Разрешите задать вам вопрос, Кимико-сан — наклоняется вперед ведущий: — как вы считаете, Дар Любви существует? И если да — то почему вы, девушка из индустрии — до сих пор ему не поддались?
— Это личные вопросы, Кэй-сан! — перебивает его ведущая: — Как не стыдно! Конечно же Кимико так много мужчин у себя на работе… пробовала, что ей сейчас не охота. Кента-кун — всего лишь человек, а для Кимико-тян после «Изнасилования в Сибуе сотней мужчин» — нужен отбойный молоток. И бригада рабочих.
— Это не так, Кика-сан — спокойно говорит Кимико. Она села на свое место, так и не сделав попытки прикрыться или снова накинуть платье: — девушки из индустрии ничем не отличаются от остальных. Некоторые говорят, что у нас повышенное либидо, но это естественно для такой отрасли.
Молодец, думаю я, держится. Понятно, что студия нашла способ ткнуть ее в грязь с улыбкой на лице и сейчас нельзя срываться и показывать, что они сделали ей больно. Все, что она может сделать сейчас — это улыбаться в ответ. И быть корректной и благожелательной. Улыбаемся и машем.
— Да она шлюха! — раздается радостный выкрик с места. Я вздыхаю. Нобуо, дружище, тот кто живет в стеклянном доме не должен кидаться камнями в соседей.
— Помолчи пожалуйста! — не выдерживает Эйка: — Твоего мнения не спросили!
— А я говорил, что у вас на шоу всех подряд пускают! Посмотрите на нее — бесстыжая шлюха! — выкрикивает Нобуо, даже привстав с места. Не понимаю чувака — тут с нами девушка сидит почти голая — радоваться надо. Вот была бы Кимико старая и жирная, и уродливая с бородавками по всему телу и вонючим дыханием изо рта — были бы понятны эмоции, однако даже в этом случае оставалась бы простая вежливость. А тут — сплошная красота и эстетика и даже девушки смотрят на нее с легкой завистью к ее скульптурным формам. Это словно в Лувре побывать, мировой музей женственности, мать ее, а ты тут истерику устроил. Не понимаю.