— Никак нет, Накано-сама. — качает головой Тойя: — вы же знаете, они не могут уйти, пока вы в здании.
— Я же им приказала… неужели мое слово ничего здесь не значит… — ворчит Накано, понимая, что все равно не уйдут. И если она хочет, чтобы ее люди наконец отдохнули и выспались — то ей надо уйти домой самой. Домой ей не хотелось. Ее дом — прекрасный замок, словно сошедший со страниц модных журналов и кино о красивой жизни. У нее есть бассейн… даже два. Вертолетная площадка. Гараж на двадцать автомобилей. Муж — умный, обаятельный, с гривой седых волос. Дети давно уже в университетах. Красивая картинка. Для телевидения в самый раз. Вот только возвращаться в пустой и холодный дом ей не хотелось совершенно. Сколько лет они с Манабу спят в раздельных спальнях? С самого начала? Сколько лет у них не было близости? Она грустно улыбается. Когда ты — влиятельная женщина, тебе очень трудно найти себе партнера. Лет пять назад она сменила себе фитнес-тренера и тот сперва не понял кто она такая и даже принялся активно ухаживать за ней. Они обменивались сообщения по телефону, иногда даже встречались в парке и как-то зимой он принес ей букет бледно-розовых цветов… и на какое-то время она даже почувствовала себя молодой. Когда они шли по заснеженному парку держась за руки и болтая о всякой всячине. Так было до того момента, пока он не увидел, как после очередного кризиса на студии за ней приехал ее личный лимузин… не заметил охранника и личного секретаря. И не выяснил кто она такая на самом деле. После чего — принес свои глубокие извинения и уволился. И уехал в другой город.
Мужчинам легче — думает она, глядя как Тойя быстро прибирает бардак со стола, который всегда оставался после совещаний — все эти скомканные салфетки, бутылки из-под минеральной воды, чашки с недопитым кофе, маркеры, магнитные держатели и скрепки с бумагами. Мужчинам легче — если ты влиятельный мужчина, то ты заведешь себе кучу молодых любовниц, это же так легко, мы, женщины падки на деньги и власть… это часть нашего сексуального инстинкта — идти на власть и деньги.
А нам, женщинам — трудно. Потому что для нас… для меня — честно признается она себе, власть и деньги — это мощный афродизиак. Но те мужчины, которые находятся на пирамиде социального рейтинга выше, чем я и которые богаче чем я… их уже не так уж и много. А самое главное — у таких мужчин уже есть девушки — яркие, молодые, готовые исполнить любой каприз. Она — не такая. За ней надо ухаживать, ее надо завоевывать… и она уже не так молода. Конечно, ей достаточно только приказать и Тойя-кун выполнит любое ее желание. Достаточно заказать себе мальчика по вызову — она знает, такая услуга существует в этом городе… достаточно набрать номер и у нее рядом будут мальчики или девочки, но этого мало. С возрастом я становлюсь поразборчивей, думает она, старая, выжившая из ума ведьма хочет любви, сюжет для дешевого кино. Но я не могу … просто так. Врач говорит ей, что это нормальная потребность организма, что каждая женщина рождена любить и что ей просто надо опустить свою завышенную планку требований. Психолог говорит что надо относиться к жизни проще и сублимация личной жизни работой — ни к чему хорошему не приведет и что он, конечно, выпишет ей антидепрессанты, но это не может длится вечно.
— Тойя-кун! — говорит она и ее секретарь выпрямляется и поворачивается к ней.
— Да, Накано-сама? — спрашивает он, наклонив голову. Он похож на молодого Тома Круза, он умен и молод. И деликатен. Знает этикет и будет хранить тайну — при необходимости. Но… насколько он смел? Не убежит ли как тот фитнес-тренер? Ведь я стою перед ним — просто одинокая женщина у окна, без чулок и туфель, босая, только в юбке и расстегнутой на две пуговице сверху блузке, пиджак давно висит на спинке кресла… ему достаточно сделать несколько шагов мне навстречу, прижать к стеклу окна и найти мои губы своими… и я бы не сопротивлялась… — думает она, глядя в его глаза и сглатывает. Боже, думает она, как я дошла до жизни такой, я соблазняю своего секретаря, ведь он совсем мальчишка еще… как жаль, что Дара Любви не существует.
— Такова официальная позиция нашей студии — кивает Тойя, неужели она произнесла эти слова вслух?!
— Но лично я верю в то, что Дар Любви все-таки существует — на лице молодого Тома Круза появляется легкая улыбка: — потому что иначе все это сложно объяснить.
— Весь этот бардак, ты имеешь в виду? — ворчит она, складывая руки на груди: — то, что сегодня произошло…
— И не только… — пожимает плечами Тойя. Когда никого нет — они общаются неофициально, она настояла на этом с самого начала, ведь твой секретарь — это человек, который знает о тебе больше, чем твой муж или твои коллеги.
— Вы напрасно переживаете, Накано-сама — продолжает Тойя: — такого роста рейтинга у студии не было никогда. Что бы там дальше не случилось — это уже успех. Причем грандиозный. Токийский офис уже транслирует именно наше субботнее голосование, и доля нашего материала в ежедневных выпусках превышает восемьдесят процентов. Еще немного и уже можно переименовывать это шоу в «Айдол Сейтеки» — он шутит, и они оба знают об этом.
— Но уход этого засранца Кенты с шоу нанесет удар по рейтингам — говорит она: — и мы не могли вмешиваться в исход голосования. Они выступили единым фронтом… вот скотина…
— А может это наоборот — хорошо? — пожимает плечами Тойя: — вон Тоширо-сан уже говорил, что популярность «Дара Любви» — это случайный феномен, который не продлится дольше чем неделя-другая. А что бы делал Кента-кун, если бы у него не было этого Дара? Чем он интересен? Школьник-драчун, который задирает юбку каждой проходящей мимо девчонке? Да таких в любой подворотне пачками. Не понимаю, как вообще можно совмещать любовь и войну. Я пацифист. Make love don’t war…
— Не скажи, Тойя-кун. — она потягивается, подняв руки над головой и удовлетворенно замечает, как Тойя — смущенно отворачивается. Да, она знает, что именно в такой позе становится видна ее грудь, вылепленная лучшими пластическими хирургами, хитроумная конструкция обеспечивает не только форму и объем, но и эффект парения — когда ее достоинства не нуждаются в поддерживающих бюстгальтерах или пуш-апах. А уж когда она потягивается… да, она все еще производит впечатление на мужчин — думает она и ей становится немного легче.
— Не скажи — продолжает она, делая вид, что не замечает, как секретарь стал отводить взгляд от ее блузки, которая от такого обращения — еще и расстегнулась на пуговичку ниже, чем дозволено приличиями.
— Кента-кун у нас не просто озабоченный драчун. Он талантлив, умен и умеет выстраивать социальные связи. Чем-то похож на Бьянку. Такой же… талантливый манипулятор. Но в отличие от Бьянки — этот точно знает, что ему нужно. У него есть предел. Граница. Снаружи он производит впечатление мягкого и податливого, способного на компромиссы и переговоры, но … — она качает головой.
— А… вы не преувеличиваете, Накано-сама? — Тойя отставляет поднос в сторону и задумчиво потирает подбородок: — вроде обычный паренек…
— Поверь мне, Тойя, был тут один момент, когда волчонок показал зубы. Из-за своей этой подружки, которая дочка Казутсуги Нами. Старый Тенджиро забылся на минуту, не учел, что среди нас участник и вывалил план подсветить их родство…
— Ах… да. «Дочка мошенника пытается обмануть снова», «Яблочко от яблони» и так далее … — кивает Тойя: — да, точно.
— Но этот школьник — он мне в глаза посмотрел и сказал… что-то в духе — «не советую, Накано-сама», да еще и мои же собственные слова мне припомнил. И самое главное — додавил меня. Взглядом, взятой паузой… вот же скотина… — говорит она без гнева, скорее с удивлением.
— Вас? Это удивительно… никто не может на вас давить!
— Никто, говоришь? — Накано подходит к встроенному в стену бару, но Тойя — опережает ее, достает пузатую бутылку и плескает в бокал на два пальца янтарной жидкости. Она принимает бокал из его рук, коснувшись при этом его пальцев. Тойя снова отводит взгляд в сторону. Ну да, пуговицы на блузки сами собой не застегнуться, он видит слишком много сейчас. Она подносит бокал в губам и вдыхает густой, пряный аромат. Делает глоток. Катает живительный эликсир во рту. Глотает.