— Разве это не так? — приподнимает бровь Натсуми: — Ведь это и означает высшую власть, возможности и никакой ответственности. Делай что хочешь.
— Ты знаешь, как умер Элвис Пресли? Он лежал под одеялом, дорогим одеялом из шелка, в комнате с задернутыми шторами, в шикарном огромном особняке на своем острове и время от времени — высовывал ногу из-под одеяла и дергал ею. По этой команде специально обученный человек — тут же ставил ему в ногу укол героина. И он снова забывался. Так он и умер. Вот это и есть иллюстрация того, о чем ты говоришь — он получил все удовольствие и никакой ответственности. Охота так жить? Почему-то — нет, верно? А вообще, при словах «больше возможностей и меньше ответственности» сразу встает образ вот этого самого Слепца из секты «Высшей Истины» — он так и хочет. Делать что угодно — убивать людей, насиловать их дочерей и ему за это ничего не будет. Вот он, идеал такого отношения. Диктатор и самодур. И самое страшное в том, что человек не обретет счастья на этом пути. Он будет метаться, он будет разрушать все вокруг, он будет пробовать жрать и трахать все подряд, но это не будет приносить ему удовлетворения… вернее — будет приносить все меньше. Он будет пробовать новые удовольствия — издеваться над людьми, казнить их с особой жестокостью, делать все, на что способна больная фантазия… но ему будет хотеться большего. Всегда.
— Ого. Об этом я не думала — хмурится Натсуми: — наверное потому, что у меня не так много времени насладиться жизнью. И все же — какой твой ответ? Какое твое решение? Почему ты не станешь как Слепец, ведь то, что происходит вокруг тебя — уже секта? Есть люди, которые слепо верят в тебя и пойдут за тобой. Почему ты уверен, что не станешь разбрасываться их жизнями?
— Потому что я верю в категорический императив Канта — отвечаю я: — потому что такими вопросами человечество задается тысячи лет, а вы, технари — ни черта не читаете мыслителей прошлого и настоящего! Вам кажется, что вы нашли выход, сделали пульт от телевизора и мусоропровод с канализацией и все решено.
— Я не технарь. — отрицательно мотает головой она: — и что такое категорический императив? Мы в школе такого не проходили.
— Ну вот. Бьянка например — знает. Вот смотри — Кант утверждал, что есть общая мораль, неписанная и как бы подсознательно известная всем. И она выше всех этих «хочу жрать, пить, срать и трахаться». Утилитаристы считали, что задача человека — избегать боли и стремиться к наслаждению, что сумма наслаждения должна быть выше суммы боли, но они не застали Элвиса Пресли и его героин. Кант же говорил, что вот есть ситуация… представь, идешь ты и видишь как здоровенный бугай избивает маленькую девочку — какие у тебя мысли?
— Что он — скотина и его надо избить самого?
— Вот видишь, есть императивы. И ты и я и практически вся планета — мыслят одинаково. Несмотря на разницу культур, воспитания, языковую среду, предрассудки и комплексы — категорический императив у всех один и тот же. Встать на защиту слабого. Помочь упавшему. Защитить того, кто не в состоянии себя защитить. Пригреть того, у кого не хватает тепла. Просто… мы не всегда так делаем, потому что боимся за свою собственную сохранность, нас удерживают рамки общества и законы и много чего еще. Но глубоко внутри у нас есть это чувство — что правильно, а что нет. И научиться его слышать, научиться задавать самому себе вопросы — это возможно даже если ты не читал Канта, не читал Марка Аврелия, не знаешь о Фрейде и Юнге, о Викторе Франкле… но сложно. Пойми, знать во имя чего ты живешь — это важнее чем сделать эту жизнь комфортной с помощью телевизионных пультов и сервисов заказа еды на дом. Прежде чем начать зарабатывать деньги, власть и влияние — надо спросить себя — а зачем? Иначе ты будешь строить пустую оболочку, без центра, без ядра. Без души. И эта чертова фраза «большая сила означает большая ответственность» — это правда. Только это ответственность не перед другими людьми, как ошибочно полагают герои. В первую очередь это ответственность перед собой.
— А прикидываешься тупым… — хмыкает Натсуми: — признайся, прикидываешься, нэ?
— Я буду все отрицать — пожимаю плечами я: — местами я могу быть непроходимым тупицей. Особенно когда девушка подает мне сигналы что «можно уже срывать одежду» а я все еще ей лекцию про Афинскую демократию и особенности половой жизни леммингов читаю.
— Это… вот как сейчас? — она лукаво улыбается и я вздыхаю.
— Да, как сейчас — отвечаю я: — но тут же как всегда — момент уже упущен, верно?