— Шизука — сужаются глаза у Натсуми: — мелкая тварь… но я буду все отрицать.
— Но мы-то знаем — вздыхаю я: — что я знаю. Я видел диагноз и…
— Мне не нужна жалость — она резко встает и снова шагает к парапету. Долго смотрит вдаль.
— Послушай… — начинаю было я, но она перебивает меня.
— Мне не нужна жалость и мне не нужно внимание. Особое отношение. Все что мне нужно — это прожить простую школьную жизнь. И … жизнь после школы. Сколько получится. Поэтому я ушла из Академии Белого Феникса — как только поставили диагноз. Я все знаю. И я давно уже живу с этим. Мне не нужны жалостливые взгляды и душная атмосфера жертвенности «девочка же умирает, давайте поддадимся ей». Мне не так много осталось, черт побери, чтобы я тратила это время на такое! — Натсуми повышает голос: — это и есть смерть — когда ты еще ходишь, но никто не признает тебя живой! И я не просила тебя залезать в мои файлы! У всех моих подруг достаточно такта, чтобы не задавать глупые вопросы! И только ты… только ты не в состоянии сдержать свое любопытство. Ну и что? Доволен? Счастлив? Рад? Да, мне осталось не так много, а я хочу, я хочу, чтобы осталось много! Я хочу увидеть рассвет вместе со своими друзьями и отправится с ними в поездку, я хочу остановится на горячих источниках и драться подушками в номере, я хочу… хочу чтобы мой первый раз был, когда он взял бы меня на руки и нес к постели по лепесткам роз… хочу свадьбу и много-много детишек… но я не смогу. Ты — сможешь! Разве это справедливо?! — она вдруг замолкает и всхлипывает. Я молча обнимаю ее, но она отстраняется и отворачивается в сторону. Мы молчим. Она стоит и смотрит вдаль, на море и плечи ее вздрагивают. И я только сейчас замечаю, какие они у нее худые. Ведь они не были такими в начале года — мелькает мысль, и я вспоминаю все. Как она пошатнулась, облокачиваясь на парапет, как попросила открыть ей банку газировки… конечно, мелкая моторика деградирует в первую очередь, мышцы атрофируются, а ведь она была спортсменкой, для нее такое — вдвойне тяжело. Стискиваю зубы. Жизнь несправедлива. И смерть — тем более. Как принято говорить на поминках — смерть забирает лучших. Молодых. Красивых. Умных. Талантливых. Таких как Натсуми-тян. Хотя это неправда. Смерть забирает всех. И заберет всех. Уж я-то знаю.
— Вот. — говорит она наконец: — я же говорила, что будет неловко. Уже жалеешь?
— Прекрати — отвечаю я и поворачиваю к себе за плечи. Она не сопротивляется, глаза у нее красные, но слез я не вижу.
— Сейчас я скажу тебе парочку истин. Легче тебе от этого не станет, но возможно ты сможешь взглянуть на мир немного под другим углом — говорю я: — слушай внимательно, Натсуми-тян, слушай внимательно, понимай правильно, запоминай… навсегда.
— О. Проповедь от Великого и Ужасного Кенты? — слабо улыбается она: — будешь меня соблазнять? Право слово, не стоит трудов… боюсь я не в достаточной физической форме, чтобы заниматься всеми этими вашими сунь-вынь.
— Эх, надавать бы тебе по заднице… но это потом. Давай к проповеди. Вернее, как ты там любишь говорить — интересные факты. Факт первый — мы все умрем. Ты, я, твои родители, мои родители, Мико, Кэзука и даже этот несносный Хироши, хотя вот именно насчёт него я не уверен. Следишь за моей мыслью? Хорошо. Более того, как говаривал Воланд — мы все внезапно смертны. В любой момент. Ты например — имеешь все шансы пережить меня. Вот довернул бы кулак Наояма-сан и лопнула бы у меня в голове артерия и все. Подводя итог — мы все умрем и никто не знает как и когда, верно?
— Я слежу за твоей мыслью — кивает Натсуми: — но…
— Но с чего же ты взяла что ты — особенная? И что тебе самой надо себя жалеть и чувствовать себя жертвой только потому, что ты умрешь? Все умрут! Да, ты знаешь свой срок и уверена, что не проживешь дольше, но и это не факт.
— Врачи говорят, что не больше…
— Ты можешь умереть раньше — говорю я и Натсуми хлопает глазами. Задумывается.
— Кирпич на голову, там, упадет. Или я действительно тебя через парапет скину сейчас — говорю я и она немного отодвигается от меня — бессознательно.
— Или там, вдруг да лекарство какое изобретут. Или ты мутируешь в ходе болезни. И наконец самое главное — смерти нет. Как таковой. Умирая — ты просто переходишь из мира в мир, уж я-то знаю. Могу гарантировать. О! Погоди-ка. — достаю из кармана сувенирную монетку: — у тебя есть сто иен?
— А? Да, конечно… — она машинально протягивает мне монетку в сто иен, я взамен — передаю ей сувенирную.
— Вот. Теперь твой переход в иной мир после смерти гарантирован. Подумай над тем, кем ты хочешь возродиться. С твоими наклонностями шлепать и связывать Наоми — полагаю, что как минимум — парнем.