— Знаешь, что, Большой Та? — спрашиваю я его, выставив ногу чуть вперед и приготовившись: — А ведь я теперь в Академию хожу, куда и Марика. Вот думаю, она просто шлюха или она это за деньги со всеми делает?
— Что?!
— Раз уж все равно она шлюха, может ее китайцам отдать? У них в публичных домах всегда нехватка персонала и … — кулак, огромный как дыня, мощный как металлическая болванка — обрушился на меня!
— Эк! — едва успеваю уйти в сторону. Ну все, Кента, вот и конец твой пришел, психопат ты чертов, нравится тебе дразнить смертушку, ведь в Большом — килограммов двести, а когда такие вот тихие люди из себя выходят…
— Умри! — ревет Большой Та и как-то уж слишком быстро оказывается рядом и отталкивает меня назад, мои ноги отрываются от бетона и я лечу по воздуху «Венди, я умею летать!» — мелькает в голове совсем глупая мысль…
Я встаю, отряхиваясь и убирая с одежды остатки деревянного ящика из-под апельсинов. В голове необыкновенная ясность, адреналин толчками впрыскивается в сердце.
— А еще ты — толстый урод! — добавляю я, воплощая в жизнь девиз сети бензоколонок Бьянки-сан «Плесни масла в огонь!»: — и это по твоей вине твоя сестра умерла! Лучше бы и ты тогда сдох, но чего уж…
— Ррааа! — рычит что-то уже вовсе нечленораздельное Большой Та и бросается на меня. Вечер перестает быть томным и голова у меня выключается, потому что в ближайшее время она мне не понадобится. Драка!
— Вот вы идиоты… — говорит Косум, которая смотрит на нас и головой качает: — просила же не драться сегодня. От кого не ожидала, так это от тебя Кента.
— Было нужно… — улыбаюсь я ей разбитым ртом: — он же дурак словам не верит.
— Завались — ворчит Большой и кривится, когда у него лопается губа и по подбородку течет струйка крови: — вот просто помолчи…
— Ну нет — говорю я: — раз уж ты меня поколотил, теперь должен выслушать. Это правило такое. Так сказать, рыцарский турнир и слово проигравшему.
— А я тебя поколотил? — вяло удивляется Большой: — Как по мне так наоборот.
— Теперь я понимаю, почему все тебе проигрывают — замечает Косум, упирая руки в бока: — просто никому не охота твою нудятину слушать.
— У вас выбора нет. И вообще, Косум, я не с тобой разговариваю, у меня к Большому разговор есть. Вот смотри, Большой, ты же помнишь, что в прошлый раз было, верно? Ты и Широ — помнишь? Вижу, помнишь. Ну так вот, а ты помнишь, как атмосфера в комнате поменялась, когда мы с Косум пришли? Ну так вот, Большой, ничему учить тебя не надо. Ты — сильный. Здоровяк такой… по ходу мне ребра сломал… Косум глянь, а?
— Все у тебя в порядке — Косум даже с места не стронулась и руки на груди сложила.
— И почему меня окружают такие черствые люди — вздыхаю я: — ну да ладно. Сильный ты — это факт. И смелый. Меня бы так обрабатывали, чтоб я от Марики отказался — я бы сразу отказался…
— Не смей про Марику!
— Все-все! Молчу! — поднимаю руки я: — Я ж не о ней. Я о тебе. Вот ты меня сегодня поколотил…
— Все-таки я тебя поколотил? — хмурится Большой: — А ты не поддавался?
— Охота мне валяться в пыли, чтобы поддаваться. У меня, между прочим, новая форма, кучу денег стоит.
— Ну… ты извини за форму… — бормочет Большой.
— Да ладно. Поделом мне.
— Все равно ты поддавался — говорит Большой и расправляет плечи: — но я понял, о чем ты. О том, что я мог бы и встать тогда против Широ-сана а не сидеть, сжавшись в комок.
— Не. Я о том, что ты — тоже человек, как это ни удивительно. И ты имеешь право и на слабости и на собственные желания и границы. И имеешь право их отстаивать. И никто на свете, ни я, ни Марика, ни Косум — не имеет право попирать твои границы. Твоя проблема в том, что ты деликатный, но это же и показатель твоей силы, только по настоящему сильный человек может быть таким деликатным.
— Хм. С этой точки зрения я на него не смотрела — говорит Косум: — но если подумать…