— Ээ… приятно познакомиться, Кента-кун — кивает мне Есико-тян: — мы и вправду… пойдем, пожалуй. Я-тян, ты … с нами?
— Спасибо — невпопад отвечает Ядвига: — я… останусь. Немного.
— Да. Я тоже — отвечаю я, глядя ей прямо в глаза. Вокруг нас что-то происходит, кто-то уходит, и мы остаемся одни на это лестнице.
— Я… у меня… просто мне нравится много читать — признается Ядвига: — у меня никогда не было много друзей, вот я и…
— Ну… сегодня у тебя стало на одного друга больше. Я же могу иметь честь называть себя так? Твоим другом? — уточняю я.
— К-конечно. — она опускает взгляд и улыбается кончиками губ, глядя в сторону: — Конечно.
— Стакан вина и добрый друг — чего ж еще нам братцы? Пускай забота и недуг в грядущей тьме таятся… — улыбаюсь я в ответ.
— Мы… ловим радости в пути — отвечает она, поднимая свой взгляд и в ее глазах — пляшут искры: — пугливо наше счастье. Оно исчезнет и найти — уже не в нашей власти.
— Какое счастье найти человека который говорит с тобой на одном языке — вздыхаю я.
— Это Шекспир? Я… я не узнаю сонет. Или… — хмурится она.
— Нет. Это не Шекспир. И не Бернс. Это — малоизвестный, но талантливый поэт по имени Такахаси Кента — улыбаюсь я в ответ: — я слышал он был очень влюбчив и вел крайне распутный образ жизни. Хочешь принять участие в этой феерии? Обещаю тебе место в истории.
— Пятнадцатая девушка справа? Безымянная любовница великого поэта? — насмешливо отвечает мне Ядвига и я вдруг замечаю, что она — совсем рядом.
— Если кто-то звал кого-то сквозь густую рожь… и кого-то обнял кто-то — что с него возьмешь. И какая вам забота, если у межи — целовался с кем-то кто-то вечером во ржи!
— Чтобы завоевать даму — одного Бернса маловато будет — замечает Ядвига. Она все еще очень-очень близко и я даже чувствую ее дыхание. Ее цветочный аромат. Она пахнет как залитый солнцем летний луг, многотравье и жужжание одинокой пчелы над ним.
— Эй! Что такое там творится?! Кента?! — раздается окрик и Ядвига сразу съеживается и отворачивается от меня. Марика. Ну конечно. Надо с этим что-то делать. С чувством легкой досады — оборачиваюсь.
— У тебя поединок с Мендозой, не забыл? — упирает руки в бока Марика-тян: — А чего ты тут… с этой? А На-тян как же?
— Как ты не вовремя, Марика. — вздыхаю я: — Я-тян, солнышко, времени у нас мало, вот сейчас и проведем предметный урок — как противостоять буллингу в полевых условиях.
— Чего?! — удивляется Марика: — О чем это ты?
— Вот так себя и веди — киваю я: — веди себя как обычно. Будешь учебным пособием.
Глава 6
Марика стоит, скрестив руки на груди и насмешливо смотрит на Ядвигу, которая сразу сдулась и занимает крайне мало места в пространстве. Почему-то со стороны я сейчас напоминаю сам себе тренера или коуча по борьбе с фобиями, из тех, которые лечат арахнофобию, подкладывая резинового паука и приучая не бояться его — посмотри, он резиновый. Посмотри, он не принесет тебе вреда, это просто игрушка, все под контролем, не надо боятся.
— Я видела Толстяка Ояму, отсюда шел и плевался — сообщает она мне, не обращая внимания на Ядвигу: — имей в виду, этот тип по правилам не живет. Подкараулят тебя на улице… и я в общем не за тебя переживаю. У него в любом случае вин-вин будет — поколотят тебя, значит победят. Ты их поколотишь — напишут заявление в полицию. А в полиции у них связи есть… хотя и тебя они недооценивают. В любом случае — учи свою недотепу и пошли уже отсюда. Чему ты ее учить собрался?
— Чему получится — пожимаю я плечами: — главный урок здесь и сейчас, Я-тян, заключается в том, что на другой стороне — тоже человек. Он может быть сильнее тебя, смелее тебя, быстрее тебя. Но он никогда не будет мотивированней тебя. Потому что для Марики ты и твои друзья — всего лишь бесплатное развлечение. И если бы Марика-тян была бы дурой — то я бы сказал, что она злая. Но так как она у нас умная — то я скажу, что она философ.
— Философ?! — взрывается вдруг Ядвига: — Она — философ?! Да она только и делает что над людьми издевается! Она… мои учебники соком залила, они все липкие стали! Гоняет меня за сигаретами, а мне не продают! Она…
— Смотри-ка, заговорила… — кивает Марика: — а такая хорошая девочка была. Кента, у нас времени мало. Чего ты хочешь-то? Из дерьма бойца не сделаешь, такова ее судьбинушка. Оставь ты ее. У тебя Мендоза ждет.
— Не поднимается у меня рука на девушку — ворчу я: — а ну как поврежу ей чего? Ломать не строить. Ладно. Раз пока не получается, у меня к тебе просьба будет, Марика-тян. Оставь ты в покое голоногих и Ядвигу в особенности. Дальше я сам разберусь.