— И твоя мама никогда не использует эти сведения вам во вред! — уверяет мама и отпивает вина: — Мама вмешивается только в крайних случаях. Если я сейчас не вмешаюсь, ты влюбишься в меня, а Хината в тебя и все будет как в этом журнале! А в этом журнале — папа узнал, что они творят и развелся с их мамой! А они — поженились! Такие браки в стране не регистрируются! Молчать! Сидеть! Я взялась за это дело и я тебя исправлю! Твои грязные фетиши будут исправлены на нормальные! Вот! — на стол снова шлепается журнал с двумя монашками. Я недоуменно моргаю. Перевожу взгляд на маму. Она чего-то от меня ждет.
— Что — вот? — осторожно уточняю я.
— Нравится? — спрашивает меня мама: — что именно нравится? Размер? Веревки? Хлыст? Монашки?
— Ну мама!
— Не мамкай мне тут! Это важно! Сейчас мы тебя в нужное русло направим, надо только выяснить твои предпочтения! Тебе вообще какие груди больше нравятся? Большие? Средние? А… вот тут у нее пирсинг — возбуждает? Или вот… — на стол ложится другой журнал с четырьмя медсестрами и радостным пациентом, замотанным в бинты с ног до головы, но выражающим энтузиазм. Надпись гласит «Медсестры излечивают сексом!», внизу мелкими иероглифами «Везучий пациент встал на ноги» и «Они не пролили ни капли!».
— Мама мия! — говорю я, переходя на итальянский: — Не буду я с тобой о своих предпочтениях говорить! Это… неловко!
— Вот потому ты и извращенец! — припечатывает меня мама: — Потому что все в себе держишь! Скрываешь от меня! Мне Натсуми-тян все сказала!
— Что?! Чего это она тебе сказала?!
— Что ты все держишь в себе и тебя просто надо заставить признаться в своих потребностях. Кстати — хорошая девочка. Если тебе совсем невмоготу — я могу Натсуми-тян свой фартук отдать, а вы с ней можете в «мать и сына на кухне» поиграть. — поясняет мама: — если у тебя фетиш такой.
— … — не в силах что-то выдавить из себя я молчу. Вот же… поймаю Натсуми и накажу как следует… прямо чувствую как она сейчас в хохоте заходится… шуточки практические она надо мной шутить будет.
— Или это все потому, что я вас скрученным полотенцем лупила? — задается вопросом мама, прикладывая палец к подбородку: — Но кто же знал, что это из вас мазохистов воспитает? Скажи, а тебе нравится, когда тебя по попе бьют? Ладошкой или все же розги нужны? Сора-тян наверняка сможет розгами, у нее рука твердая.
— Ну все — говорю я: — я больше не могу. Мама, нет у меня никаких таких мыслей.
— А журналы?! Журналы откуда? Тебя в магазине этих журналов в лицо узнают! И меня тоже узнали! «А, так вы мама Кенты-куна, он постоянно у нас что-то покупает!» — передразнивает кого-то мама: — знаешь как стыдно замужней женщине такие журналы покупать?! Хорошо еще, что Боро-кун оказался таким любезным и смог помочь подобрать мне коллекцию журналов с нормальными фетишами, как только я рассказала ему в чем дело!
— … — опять ничего не могу из себя выдавить. Ну, конечно, она рассказала о своих подозрениях продавцу в магазинчике порнухи. И конечно тот из кожи вон вылез, продав ей десяток журналов. Да у них в магазинчике само появление женщины — уже событие, там одни озабоченные подростки и мужики старше сорока, все в масках и черных очках, а тут моя мама — вся такая красивая. Неудивительно что тот был приветлив… да еще и историю такую услышал. Теперь все будут думать, что я еще и об инцесте с собственной матерью думаю! Удружила мне мама, конечно. Я вздыхаю.
— Ма, спасибо — говорю я, встав и поклонившись: — я понимаю, что все это ты сделала из беспокойства обо мне.
— И Хинате! — моргает мама: — У нее тоже здоровые фетиши и предпочтения должны быть!
— И Хинате — соглашаюсь я: — приложу все усилия, чтобы прекратить думать о тебе и сестре как о сексуальных объектах. Обязательно почитаю… раздаточную литературу и выберу себе парочку фетишей и тут же опробую с Натсуми-тян… раз уж она такая ехидна. А сейчас — можно я пойду прилягу? У меня очень тяжелая неделька выдалась.
— Ложись конечно! — соглашается мама: — Журнал какой с собой возьмешь? Может вот этот с монашками? У кровати я тебе гель-смазку положила и салфетки.
— …эээ… спасибо. Наверное. — мне все еще неловко от ситуации. То ли мама троллит меня тут, то ли на полном серьезе озаботилась. Слава богу, если первое. Хлопает входная дверь.
— Тадаима! — звучит звонкий голосок Хинаты: — я дома! Мам, ты не поверишь, что мне Айка-чан сказала!
— Хината! — сияет мама: — Ты-то мне и нужна. А ну-ка, иди сюда!
— Я… пожалуй пойду — говорю я, осторожно выбираясь из-за стола. Второй раз лекцию о половом воспитании от мамы я не переживу. У меня психика хрупкая.