Мама пришла!
А в понедельник мама пришла. Как всегда, в обычное время — около шести часов.
— Уф-ф! — сняла в передней туфли. — Здравствуйте! Здравствуйте, мои дорогие! Вот и я!
Димку обняла так, что у него кости хрустнули. Бабушку поцеловала. И тоже — звучно, сочно, не просто ради приличия — лишь бы губами коснуться.
Димка во все глаза смотрел на маму. Нет, не заметно, чтобы скучала в эти три дня.
— Я коза-дереза, детушкам да бабушкам молочка принесла! — пропела мама и внесла в кухню сумку с продуктами. А еще там были коробка конфет и кулек с печеньем. — М-м, — смешливо поведя носом, протянула она, — какие борщевые запахи! Если бы меня покормили в этом доме!..
Хоть дочь и поцеловала ее, хоть и обрадовалась Елена Трофимовна, однако с языка едва не сорвалось: «Что, в том-то доме неважно покормили?»
И хорошо, что не сорвалось. Не следовало портить радостных минут.
Накормила Елена Трофимовна маму и сама конфету с душистой начинкой попробовала. И печенье взяла, пожевала медленно, оценивая его качество. Ничего, одобрила:
— Сдобное тесто. И пропечено. Из магазина? В какую цену?
Надежда Сергеевна хитровато посмотрела на нее:
— Не покупное.
— Сама, что ль, испекла?
— Не сама, — улыбнулась мама. — Алена.
— Дочка, значит, его? — уточнила бабушка.
— Его, Владимира Ивановича. И моя тоже.
Тут выдержка все-таки изменила Елене Трофимовне:
— Чему улыбаешься? Сына, значит, оставила, а там… дочку завела?
Раньше мама наверняка вспылила бы, а сейчас только бабушкину руку погладила, белую, полную.
— Димку-то! Да разве я оставлю его, шалопутика, губастика! — Она и сына погладила. — А дочка — это разве плохо? Я всегда мечтала о дочери.
Из кухни перебрались в большую комнату, мама села с ногами на диван и Димку рядом усадила.
— Сегодня-то… — помешкав, спросила бабушка, — дома будешь ночевать или…
— Дома, дома, — закивала мама и Димку — пальцем в бок: — Ну, как тут жил?
Димка о рыбалке рассказал, о грозе, что Любчика проводил, что начал учиться ходить на руках, но получается еще плоховато. А потом подумал и сказал о звонке отца: как тот шубу собирался купить ей канадскую, а ему настоящий мотоцикл.
Мама печально усмехнулась:
— Ничего-то не может до сих пор понять. Разные мы, сынок. И в шубе разве счастье…
— В уважении, да? — спросил Димка.
— Именно. А ты молодец. Думать начинаешь.
— Значит, ты его уважаешь… Владимира Ивановича?
— Очень уважаю.
Елена Трофимовна, сидевшая неподалеку на стуле, осторожно спросила:
— А ведь он же… ну, рабочий просто. При железе. Мозоли, поди, на руках. Не заскучаешь?
— С Володей? — удивилась мама. — Заскучать? Да это невозможно! Выдумщик ужасный, фотограф, изобретатель, заводила, каждое лето путешествует с Аленой на байдарке. Нет, мне очень интересно с ними, весело. Не замечаем, как и часы бегут.
— А что же, если он такой веселый, один-то жил? Или разведенный недавно?
— Владимир Иванович не разведенный. Жена его умерла четыре года назад. Привлекательная была женщина. Я фотографии видела умное лицо, глаза просто удивительные. Историю в школе преподавала. А вот болезнь…
Бабушка помолчала и прямо свернула на то, с чего начала:
— Поначалу, дочка, все огнем золотым сияет. Как бы следом за этим не потемнело у вас. Вот поживете, поглядите друг на друга, у горячей плиты похозяйствуете, а там и скажешь — хороший ли. Рабочий, он, конечно, всякий бывает… Только круг интересов больно разный у вас. Об этом подумай.
— Ну, мама, тебе с лекциями выступать, — одобрительно сказала Надежда Сергеевна. — Такая стала подкованная.
— А я, дочка, всегда такая была. Просто не замечала ты меня… Еще звонил Борис Аркадьевич. Привет тебе большой и всякие слова хорошие. В Москве был. Книжек редких привез тебе.
— Спасибо ему, — сказала Надежда Сергеевна.
— На работу ему позвони, поблагодари.
— А ты сказала обо мне?
— Да мне зачем это? Так, два слова. Сама расскажешь… Позвони, дочка, не забудь.
Надежда Сергеевна натянула на коленях платье, пожала плечами:
— Если уж так жаждет меня увидеть — сам и позвонит в редакцию. — И, словно желая прекратить неприятный разговор, сказала Димке: — Алена очень серьезный и положительный человек. Цветы выращивает. Весь палисадник в цветах.
— Я видел, — сказал Димка.
— Мечтает какой-то необыкновенный тюльпан вырастить. На станцию юннатов ходит… Не хочешь познакомиться?