– Они больше в горах, а горы здесь опасны, труднопроходимы и малоизучены. Поэтому мы туда нечасто ходим. Да и нечего нам там делать. А в сезон дождей они выбираются на равнину и вообще могут забраться куда угодно. Фермеры их у себя в загонах для скота регулярно обнаруживали.
– А свинки опасны? – спросил я. – Я с ними столкнулся, и они атаковали, но их спровоцировали. А при нормальных обстоятельствах?
– Для пешего, и в саванне – безусловно, – подтвердил Питерсон. – Чертовски опасны. Если увидят кого-то подходящего размера, они расценивают это как добычу. И в сезон дождей становятся агрессивней. Подходят к фермам, атакуют скот, случается, что и на людей нападают. Змей еще много здесь. Если увидите длинную песочного цвета змею без рисунка с прямоугольной головой – держитесь подальше, она очень ядовита. Умрете за несколько минут.
– Понятно, – кивнул я. – Мне уже приходилось здесь стрелять, но все больше в людей.
– Да, людей, которые хуже животных, здесь тоже много, – сказал Питерсон. – Очень много всякой дряни попадает сюда через «ворота». Вы никогда не слышали о банде Сэнди?
– Нет, не довелось, – ответил я.
– Это у нас в Техасе было, – начал рассказывать владелец клуба. – Завелась банда в штате, но не такая, как те, кто приходит с гор. Латиноамериканцы просто грабят, зарабатывают на жизнь. Они конченые подонки, разумеется, но вместе с тем они нам понятны – обычные разбойники. А эти нападали на фермы, убивали, резали, насиловали, зверствовали невероятно. Для удовольствия. Объявили на них загонную охоту по всей территории, засекли, гнали неделю – от всех городов, по всем направлениям. Тысячи людей участвовали в облаве. Зажали у реки, двоих убили и двоих взяли. Оказалось, что все они были приговорены к смерти в Старом Свете. Но затем их забрали из «коридора смертников», привезли к «воротам», дали по тысяче экю и забросили сюда. Не объясняя ничего. Они кое-как добрались до Техаса, а потом взялись за старое, причем гораздо хуже, чем в той жизни. Там каждый был сам по себе убийца, а тут им помогли объединиться в банду. Кто это сделал, зачем? Никто так и не понял.
– Банда русских, фальшивый «конвой» – точно такие же были, – внес я свою лепту. – Три месяца как здесь. Забрали прямо из тюрьмы и забросили сюда. Правда, с этими известно, кто их сюда звал. Звали усилить другую банду. Но ведь те, кто их отправил, должны были думать?
– У Ордена девиз: «Каждый имеет право на новую жизнь». Им можно многое прикрыть и объяснить, – сказал Питерсон.
Джеймс сначала молча стоял с нами, но затем тоже вступил в разговор:
– Я со своими ребятами несколько раз участвовал в таких охотах, как на банду Сэнди, – сказал он. – Меня часто привлекают, я в прошлой жизни служил в команде SWAT отделения Бюро в штате Миссисипи. И почти каждый раз оказывалось, что это какие-то последние ублюдки из Старого Света. Даже маньяка отловили однажды. Жил фермером, похищал девочек, что с ними делал – даже рассказывать не хочу. Когда взяли его, то привезли в Форт-Ли. А там, в управлении шерифа, работал один парень, бывший «фед» из отделения Бюро в Атланте, Джорджия. И он его узнал – за ним там гонялись три года, поймали, заперли, и он ждал суда. А оказался здесь.
– Похоже, что Ордену это нужно зачем-то, – сказал я.
– Да, очень похоже, – ответил Рой. – Только зачем?
– Держать нас в форме? Или социальный эксперимент?
Суверенная Территория Техас, г. Аламо. 22 год, 37 число 6 месяца, воскресенье, 21.40
Вечером должен был прибыть конвой под командой Немцова, а уже послезавтра, рано утром, я должен был к нему присоединиться и отправиться в Порто-Франко. У нас оставалось всего два дня от нашего импровизированного медового месяца, и мы старались воспользоваться ими настолько, насколько позволяли силы.
После очередного невероятно позднего завтрака мы пошли на пляж. Да, в Аламо был пляж, и даже с двумя маленькими ресторанчиками на нем. Вместо песка там была мелкая галька, которую со стороны гор несла прозрачная речушка, но лежать на ней было приятно. Вода не успевала окончательно нагреваться за то время, пока речка бежала по равнине, была прохладной, даже холодной, но солнце палило немилосердно, и такая вода была очень хороша. Она была настолько чиста и прозрачна, что ее можно было пить, и в городе много раз проводили анализы ее состава, чтобы только лишний раз в этом убедиться. Не укладывалось в человеческом мозгу, что можно пить воду просто из речки, – вот и проверяли постоянно.
Обедали мы тоже на пляже, в крошечном ресторанчике «Dave's», ели очень вкусную и даже не слишком костистую речную рыбу, которой здесь было великое множество, пили пиво и вообще сибаритствовали. На пляже было много людей – наверное, половина города. Играли и кричали дети, загорали их родители, и вообще там было как на любом другом пляже в небольшом провинциальном городке в Старом Свете.