— Да. Спасибо за пожелания, Косум-сама — кланяется Натсуми: — спасибо, что дали мне шанс…
— Это мелкий дал тебе шанс — фыркает она: — пользуйся.
— Кента? — Натсуми поворачивает лицо ко мне, и я вижу, что оно залито слезами.
— Мой черед? Что же… я думаю, ты знаешь, как я отношусь к тебе, На-тян. И … я много чего сказал за это время. Ты сказала, что я обманул тебя. И это так. Не было землетрясения, не было застрявшего лифта. Но я хочу, чтобы ты знала, что все, что я сказал в этом лифте — правда. Смерти нет, На-тян. Мы живем только дважды… трижды… много-много раз. А когда ты — бессмертен, то значение имеет только то, как именно ты живешь, насколько ты верен сам себе. Ты можешь выбрать любой путь. Я поддержу тебя. Мы — поддержим. А если увидим, что ты опять начинаешь сама разрушать себя — то и поправим. Наставим. Будет надо — силой. Потому что мы — не равнодушны. Я — не равнодушен. И да, ты права, я — тиран. Как и Бьянка — я собственник. Я позволяю людям идти своим путем — только до тех пор, пока я не вижу, что они идут к пропасти. А уж тогда…
— Тогда кто-то застревает в тесной кабинке лифта? — спрашивает Натсуми, улыбаясь уголками губ и вытирает слезу с подбородка.
— Именно. Смотри у меня. — я вздыхаю: — у тебя есть обязанность, есть долг.
— Слушаться тебя, мой гуру?
— Быть счастливой, моя ученица. Это единственный долг, который у тебя есть и я настаиваю на его исполнении. Каждый день. Вот встала с утра — и уже счастлива и так до вечера. Понятно?!
— Хай, сенсей!
— И… поздравляю тебя с новой жизнью…
— Спасибо, сенсей!
— Ну… ладно. — я поворачиваюсь к остальным: — на этом официальную часть выездного заседания Клуба Экзорцистов прошу считать законченной!
— Ура! — кричит Томоко: — давайте есть торт!
— Несите бокалы, у меня шампанское — шумит Косум: — такое дело отмечаем!
— Секундочку, я сейчас за закуской… мы же стол накрыли! — суетится Наоми: — Ши-тян? Куда она опять пропала?!
Я отхожу в сторону и смотрю в окно. Над Сейтеки безоблачное небо, горят огни ночного города, где-то наверху мигают звезды… или это самолет пролетел? Кто-то всучивает мне в руку бокал с игристым.
— Ты что там увидел, мелкий? — хлопает меня по плечу мускулистая рука Косум и я вздыхаю.
— Бартам прекрасен в это время года — говорю я и неясная тоска сжимает мое сердца: — ты только посмотри…
— Конечно прекрасен — хмыкает Косум и обнимает меня за плечи: — конечно. Пошли, сейчас там торт нарежут.
Глава 3
Проснувшись, я некоторое время собираюсь с мыслями и пытаюсь понять, где я. В комнате царит полутьма, опознать незнакомый потолок с ходу не удается, вставать еще лень, и я лежу, глядя вверх и думая о том, что можно еще повалятся — в конце концов каникулы… и выходной день. Такое вот комбо. Вчера… да, вчера я наконец смог достучаться до Натсуми, которая совсем в последнее время от рук отбилась… или вернее будет — никогда к ним и не прибивалась? В любом случае, продолжать в том же духе и направлении — было уже опасно. Для нее и для меня, для всех. Потому пришлось пойти на организацию «выездного заседания Клуба Экзорцистов» и вообще организовывать ивент «сюрприз в лифте». Сложно, затратно, но в конце концов Натсуми опустило… наверное. Да и вечер потом провели весело, с тортиком, шампанским и разговорами ни о чем, по-дружески. У нас еще будут деловые встречи и мозговые штурмы, и брифинги перед операциями, так что вчера вечером никто не говорил о делах… просто дружеское общение.
Так что воспоминания о вчерашнем у меня остались самые спокойные и светлые, а значит вечер удался… я попытался повернуться на бок и понял, что меня придавливает чья-то нога, которая уютно расположилась у меня поперек живота. Машинально кладу ладонь на бедро этой самой ноги и поглаживаю ее. Шелковистая, гладкая кожа, кто-то рядом издает «ммм…» и дышит в ухо. Кто это со мной? Бьянка опять? Или Шизука? Или — Натсуми вчера расчувствовалась и вырубилась, да так и … по гладкой и шелковистой коже бедра и не определить… мало ли у кого кожа гладкая, да у всех она гладкая. Как там — Многие парни плечисты и крепки, многие носят