— Что ты говоришь… — тихо перебила Дейфилия
— Лучше бы вас всех не было никогда, ни вас, ни папаши вашего!
Внутри все кипит, будто тело горит изнутри, голос хрипит от крика, в глазах двоится от надвигающихся слез. В порыве гнева легко наговорить лишнего. Передо мной стояла дочка и внучка, вокруг нас собралась толпа зевак и людей знающих нашу семью. Слова, которые я только что выкрикнула при всех, шли не от сердца, но от боли и злости. Сотня глаз наблюдает за моей реакцией, а я смотрю на своих детей, понимая, как только что ранила их, сказав примерно тоже, что и Локи. Дейфилия полна злости, Эрика разочарована.
— Девочки, я не хотела…
— Ты сказала то, что хотела, мам, — дочка смотрит взглядом Хиддлстона, от чего я чувствую себя еще хуже, — Ты сказала все. Правильно папа сделал, разведясь с тобой. Эрика, нас очень вовремя зовет Хеймдалл, — она берет мою внучку за руку и смотрит на нее, — Прощаться здесь не с кем.
Они исчезают за доли секунды, оставив меня в центре внимания толпы. Я шумно выдыхаю и закрываю глаза, чтобы хоть как-то ‘спрятаться’ от этих смертных. Слышу шушуканье, обсуждение, осуждающие слова и размышления. Глупые смертные, как сказал бы Локи. Не зная всего, думают, что имеют право судить нас. В данном случае, меня. Знаете, все эти избитые фразы типа: словами можно ранить и т д? Только что я поняла истинное значение подобных вещей. И ранила я не только детей, но и себя. Еще и публично. Неконтролируемый поток слез хлынул моментально, когда я стала протискиваться сквозь наблюдателей к ближайшей лавке.
— Король ожидает вас, — страж склонил голову, приветствуя девочек
— Что ему нужно? — грубо спросила Дей
— Приказ был доставить вас сюда. Он сам сообщит причину.
— Ясно. Спасибо, Хеймдалл.
— Племяшка! — крепкие руки Тора обхватили девушку
— Дядя, здравствуй.
— Привет, — вяло улыбнулась малышка
— Какие-то вы совсем кислые. Знаю, что время непростое, но никто ж не умер?
— Кажется, умер.
— Кто? — Тор округлил глаза, посмотрев на стража, но тот отрицательно помотал головой
— Т/И.
— Мамка твоя? — улыбнулся блондин, — Мы пытаемся ее расшатать. Скоро будет в норме.
— Будешь подкладывать ее под своих друзей?
— Дейфилия! — громовержец строго посмотрел на племянницу, — Не неси бред! Здесь твоя дочь! Как ты смеешь так думать о своей маме?!
— Эта смертная мне не мать!
— Мам, не надо так…
— Молчи! — она одернула руку Эрики и быстрым шагом пошла в сторону дворца
— В ней проснулся твой дед?
— Не знаю, но мы только что пережили шок. И боюсь, сегодня мама будет на стороне дедушки. И дядя Ос тоже.
— Даже так? Это из-за новостей? — Тор почесал подбородок
— Если бы. Бабуля сказала, что она плохая и хочет, чтобы нас всех не было. Эта речь уже заработала первые миллионы в интернете. Можешь посмотреть.
— Я разберусь…
— Не стоит. Во всяком случае, не сейчас…
Я лежала и плакала на деревянной лавке отвернувшись от всех к ее спинке, посреди центрального парка в Нью-Йорке. Жалкое зрелище, как сказал бы Локи. Ко мне подошла молодая девушка, лет шестнадцати и назвала по имени. Я попросила ее оставить меня и не снимать. Она ответила, что не собиралась и всего лишь принесла мне кофе, потому что я люблю его. От ее слов меня накрыл новый поток слез. Чертова публичная жизнь! Люди помнят даже такие мелочи. Сколько же они будут вспоминать эту историю?
— Плачущая красавица. Не успеваю я уладить один скандал, как ты попадаешь в новый? Нет, я могу скупить все СМИ, но это перебор, не думаешь? — теплая рука коснулась моей щеки, — Хватит быть местной достопримечательностью. Тут уже туристов достаточно пробежалось.
— Роберт? — шмыгая носом спросила я
— Ууу, да ты копия моего хорошего знакомого азиата. Хотел пошутить фразой: ты че, опухла?! Как у вас говорят, но видя красные глаза не решаюсь. Идем домой? — его сочувствующая улыбка вызывала доверие
— И как я с такой рожей буду идти через весь парк? — вытираю щеки ладонью, — Я пугало.
— Могу предложить по воздуху. В костюме.
— Идет. Тащи свою железяку, дровосек, — шмыгаю носом
— Пугало и дровосек? Хм. Видишь, со мной как в сказке, красавица! — Тони поцеловал меня в висок и выставил ладонь вперед, ‘вызывая’ свой костюм
Локи сидел в библиотеке, читая книгу об Асгарде и истории эльфов. Дейфилия и Эрика зашли без стука, минуя охрану, силой выбив дверь. За ними плелся Тор.
— Манеры вам чужды. Это пробелы мидгардских корней, доставшихся вам обеим от Т/И. Исправим, — Хиддлстон спокойно посмотрел на дочку, внучку и брата, — В следующий раз стучите, — невозмутимо, он перенес взгляд на книгу и продолжил чтение
— Чтобы ты ни задумал, мы на твоей стороне! — Дейфилия облокотилась руками на стол
— Интересно, — Локи отложил книгу в сторону и внимательно посмотрел на дочь, — Объясни.
— Сам узнаешь! Не собираюсь! Где твоя невеста?!
— Мам, может он передумает… — начала Эрика
— Нет, я должен. Это мой долг, — Хиддлстон посмотрел на внучку, — Я как раз для этого вас созвал. Чтобы рассказать о вашей будущей…
— Бабке и мачехе?! — глаза внучки округлились от удивления
— Именно, — кивнул актер, подвинув книгу ближе
========== Слезы, шоу и жаба ==========
— Думаю, ее надо оставить на время.
— Оставить?! С ума сошел?!
— Джейсон, мама знает Роберта очень долго. Он сейчас о ней позаботится.
— Так значит?! Позаботится? Ос, ты в своем уме?
— В своем. Ему она наплачется, и как только начнет приходить в себя, ты ее подхватишь. Если лишишь ее возможности общаться со Старком, рискуешь выпасть из круга доверия. У них с Локи были такие скандалы из-за него.
— Не нравится мне это.
— И что? Мне семья моя не нравится, и ничего! Покажи маме, что ты не против ее друзей. Что в отличие от Локи, ты даешь ей свободу!
— Неприятное сравнение.
— Можешь конечно влететь в дом, разнести его и надрать зад Старку! И я даже буду на твоей стороне! Джей, но таким образом ты ее не приблизишь.
— Услышал тебя. Ты бы тоже, навестил ее.
— Разберусь.
Я лежала на диване в гостиной, напротив камина, укрытая клетчатым пледом. В голове все еще вертелись картинки сегодняшнего дня. Растерянная Эрика, разозлившаяся Дейфилия и ее фраза о том, что Локи сделал все правильно.
— Так, плакса, — в фартуке вышел Дауни младший, — Поднимайся, садись.
— Не хочу. Буду смотреть на огонь, пока не ослепну.
— Еще чего. Садись, говорю. Я тебе кофе сварил. Набросал туда маршмеллоу, украсил это дело корицей и бросил листок мяты.
— Звучит страшно…
— Красавица, пробуй!
— Тони…
— Я ничего не знаю! Держи.
— Держу… — я приняла сидячее положение
— Молодец, — он сел на пол, оперевшись рукой в диван, — Это вкусная штука.
— Сомневаюсь. Не люблю машма, — запинаюсь, — Мамэло…
— Маршмеллоу.
— Вот. Это. Не люблю. Тони, я ценю то, что ты сорвался, бросив все дела, примчался сюда. Домашний такой, в моем фартуке делаешь мне фигню, пытаясь отвлечь от всемирного позора. Но, — я делаю вдох, — Но боюсь, что мне все равно.
— Очередная депрессия?
— Тони, я смертная. Мне почти тридцать, у меня двое детей и одна внучка. Бывший муж старше меня на полторы тысячи лет и правит миром, старший сын погиб, и я наговорила гадостей детям при чужих людях! По-твоему, у меня должна быть неописуемая радость?
— Да, жизнь не сахар. В тридцать быть бабкой! — Энтони удивленно поднял брови, — О, нет! Что это?! Седой волос! Т/И!