Сон наступил совсем неожиданно. Вот я ещё жалуюсь на всё и всех, а в следующий миг уже ощущаю тёплую тьму, мягко окутывающую со всех сторон. Вот давно уже интересно, почему раньше я этого не замечал. Прошлая жизнь в родном мире кажется такой пресной и скучной, что вспомнить могу разве что ночные поездки на мотоцикле. Единственная вещь, которая действительно была для меня родной.
— Тише ты, дай ребёнку поспать. — Шикнул кто-то рядом со мной.
— Да понимаю я, просто так хочется уже посмотреть на него, как он улыбается при виде папы или как он тихонько сопит во сне. — Этот голос я теперь узнаю даже в гробу. Новый папаша пришёл…
— Успеешь ещё, а пока не трогай его. — Да уж, сразу понятно, кто решает в доме.
Дождавшись ухода этого гиганта, я всё-таки открыл глаза. Мать это, конечно же, заметила.
— Хах, его что ли ждал? — Нежно погладила она меня по щеке. — Сразу видно, в кого пойдёшь.
Тело всё также не слушалось, так что я просто мысленно покивал ей и продолжил пялиться в потолок. Оставлять меня одного точно никто не собирается, а значит и энергией пользоваться я не могу. Не смогу ведь объяснить, кто и как у них появился.
В таком кошмаре продолжалось около года, пока я не смог спокойно выговаривать слова и ходил криво, совсем чуточку добавляя эфир в тело. Честно сказать, было невыносимо сложно осознавать, что тебе в тридцать лет меняют пелёнки, потому что ты сходил под себя. Вечные тисканья от всех в округе тоже раздражали, но относился я к этому спокойно. Самым сложным испытанием в моей новой жизни пока оставалась кормёжка. Хоть я и понимал, что это нормально и ничего такого здесь нет, но вот внутренний здоровый мужик никак не мог оставить это без доли пошлых мыслишек. Я это сразу же пресекал, но само их формирование ускользало от меня.
Как оказалось, родился я очень удачно. Не знаю уж, кем являются мои родители, но дом у них просто огромный. Дворец какой-то или особняк. Куча народу, что носится в разные стороны, выполняя сво работу. Кто-то убирал, кто-то таскал какие-то вещи и ящики, да тут даже охрана была.
В моём понимании средневековые охранники были шкафами два на два метра, полностью закованные в металл и докапывающиеся до каждого встречного. На деле же это были не особо накаченные, среднего роста и без всякой брони люди. Ну, точнее будет сказать, что существа, похожие на людей. Внешние отличия были незначительные. Только мелкие костяные наросты на коже, видимо для защиты, чёрные глаза, полностью скрытые чёрной пустотой, и чуть сероватая кожа. В остальном всё было таким же, как у людей. Две руки, две ноги, пропорции головы и тела.
— Мам, надо поговорить. — С серьёзным видом я подёргал край рукава своей новой родительницы.
— Какой серьёзный. — Улыбнулась она. — Пойдём в комнату, там и поговорим.
Петляя по уже знакомым коридорам, мы добрались до нужной деревянной двери, за которой и находилось моё место в этом огромном дворце.
— Проходи, золотце ты моё. — Приоткрыла она дверь и пропустила меня внутрь.
— Во-первых, нужно уступать девушкам, а во-вторых, я же просил меня так не называть. — Пытался держать детский образ я, ведь нас могли увидеть другие.
— Хахах, вот ведь мужчина растёт, всего год, а он уже такое может выкинуть! — Посмеялась она, но всё же вошла внутрь первая.
— Про то и хотел поговорить. — Прикрыл за собой деревянную дверь, которая при этом не издала никакого шума, даже не скрипнула. — Дело в том, что хотел вам рассказать сразу, как только родился, но тело не позволило. Это не первая моя жизнь и мне не год, а уже тридцать два скоро будет. У вас я родился не избирательно, просто я не хочу притворяться ребёнком и смотреть на то, как каждому моему шагу радуются как празднику.
Сначала она едва сдерживалась чтоб не засмеяться, но чем дольше я говорил, тем больше серьёзности было на её лице.
— То есть ты хочешь сказать, что не считаешь себя моим сыном? — Сделал она вывод, которого я не ожидал совсем.
— Я не к этому клонил, но даже если я очень захочу это отрицать, сыном вашим я буду, ведь это не от меня зависит. — Пожав плечами, я продолжил. — На самом деле, звать меня Алекс, а ещё в нашем доме все какие-то уж очень слабые. Это я для сравнения своей силы с другими.
— А почему ты не желаешь оставить имя, которое было дано тебе при новом рождении? И… Стоять! Ты что, спокойно смотрел на то, как я раздеваюсь перед тобой и даже виду не подавал?! — Почему-то взбесилась она только из-за этого.
— А почему я должен был упустить такую возможность? — От ребёнка это звучало странно, но даже так она густо покраснела, причём неясно, от злости или от стыда это было. — Прошлая моя жизнь была… сложной, так что хоть так я мог отдохнуть от стоящей перед глазами картины рек крови и разорванных моими руками демонов и заменить её на картину обнажённой красавицы.