«Дурдом!» — мелькнуло в голове, - «я что, на шоу "Давай поженимся"?»
Нет, я решительно против участия в каких-либо мероприятиях, а тем более быть чьей-то сомнительной невестой.
- А у тебя выбора особого нет, либо замуж, либо…
- Что — либо?
- Либо замуж, но уже за другого.
- И в чем прикол?
- Смена партнеров, – ответил с презрением красавец.
- И?
- И все. Так что я лучшая для тебя партия, а вот ты для меня — нет. В повальной попойке у меня увели невесту-красавицу и подсунули ширпотреб.
- Ты сам-то кто? Мерзкий, слащавый типок с телом Аполлона и отсутствием мозга?
Тут вмешалась в разговор маман.
- А она мне нравится, явно не робкого десятка: в совершенно незнакомой ситуации не дрогнула. И хватит третировать девочку, ей еще нужно осознать случившееся.
- Вы кто? – запоздало спросила я.
- Мы твои приемные родители, – с издевкой в голосе произнес «Аполлон».
Надо мной явно потешались, бессовестно пользуясь моим не знанием ситуации..
- Скройся, недоумок!
- Куда? Я вот у себя дома, чего нельзя сказать о тебе. – Парень все еще стоял и взирал на меня сверху вниз.
- Ладно, дети мои, знакомьтесь, а я, пожалуй, пойду. Дела сами делаться не будут. Сын, будь нежен с Селеной, она твоя невеста.
Его после таких слов аж передернуло.
- Конечно, мама… Иди.
Дверь за ней закрылась. И сын, имени которого я не знала, сел в кресло напротив кровати.
- Где я? Как сюда попала?
- Ты здесь,– он театрально развел руками. – Ну а попала ты сюда исключительно благодаря зеленому змею. Прибью паршивца, обещал красавицу, а выудил чудовище, судя по всему. – И хозяин дома брезгливо скривился.
Не, конечно, понимаю его, мне с ними не сравниться. Как он там меня назвал, ширпотребом? Ожидал одно, а вот реальность совершенно подкачала.
- Я не поняла, а змей мне что, не привиделся?
- Нет, конечно же, не привиделся. У нас с ним был договор. Он нам доставляет загубленные души, а мы ему…
- Что? – с любопытством перебила я.
Хитро улыбнувшись, продолжил:
– А мы ему кое-что другое.
Удивительно, я не чувствовала усталости, да и глаз не болел; хотелось встать, но сдерживало ощущение того, что под покрывалом я обнаженная.
- Да, кстати, видел тебя голой. Ничего примечательного, скажу честно. Так что можешь смело подойти к окну, ведь тебе этого хочется?
Странный: явно хочет меня вывести из себя, вот только зачем ему это нужно?
Незнакомец явно читал мысли, вслух ничего не говорила, а он ответил.
- А это для того, чтобы ты на меня злилась и не решилась второй раз пойти и с горя утопиться. Лучше уж пусть будет стойкое желание меня прибить, чем еще раз покончить с собой. – Договорив, грустно улыбнулся.
- Может, ты мне представишься?
- Если представлюсь, то точно должен буду на тебе жениться.
- Что за бред? – я начинала злиться на него.
Парень громко расхохотался, он веселился за мой счет.
- Ну ладно, думаю, ты готова узнать правду. Ты в реабилитационном центре «Приют для загубленных душ».
- А ты кто? Как тебя зовут?
- Твой куратор, Селена; это раньше тебя звали Леной, но та жизнь безвозвратно ушла. Искалеченным душам дается шанс встать на ноги и окрепнуть после полученных травм. А зовут меня Димитрий, я буду твоей нянькой, другом, женихом, мужем — кем ты захочешь, тем и стану.
- А если я тебя попрошу уйти, уйдешь?
- Да, но вернусь снова, и так будет до бесконечности. С того момента, как ты захотела узнать мое имя, наши нити энергии переплелись. Поздравляю, ты стала моей официальной невестой! – и он театрально закатил глаза.
Тада-а-ам, занавес. Вот честно, поаплодировала бы, да руки были заняты, покрывало держали.
- Ладно, Димитрий, я впечатлилась разыгранной комедией, ну а теперь скажи правду.
Но правду сказать он не успел. В дверь без стука вошла высокая бледная девица с иссиня-черными волосами, тонкими губами и практически черными глазами. Лицо ее носило оттенок аристократии, прямая спина лишь была подтверждением моей догадки. Небольшая грудь и тонкая талия. Одета была в строгое черное платье.
- Димитрий, ректор рвёт и мечет, ты игноришь его вызов уже пару минут.
- Правда? - с притворным удивлением спросил Димитрий. Встав, послал мне воздушный поцелуй, а проходя мимо девицы показал язык.
- Какое разительное противоречие красоты и дурости, – сказала она вслед уходящему "Аполлону" и повернулась ко мне: