Встав с колен, делаю первый шаг.
***
Вайт
Ух, я женюсь, не верю этому. Сколько мне пришлось побегать за Эрминдой, ну да младшая дочь правителя темных дроу. А я обычный воин, влюбился в нее с первого взгляда. В юркую лучницу, волосы как самая темная ночь, чуть раскосые сиреневые глаза. И белоснежная кожа, завораживающее зрелище. Брачные клятвы проходят при полной луне под родовым деревом. Духи осветят наш союз, я в этом уверен. Наши сердца заполнены любовью, глаза полны нежности. Музыка моего сердца имя Эрминда, любовь струится по венам, скоро мы станем мужем и женой. Мечта моя осуществится.
Ее выводят жрицы. На любимой черное свадебное платье с белыми цветами ночи. Стройное гибкое тело, исполняет танец чистоты и не порочности чувств. Жрицы поют древние песни, призывая в свидетели, духов. Я беру ритуальную чашу. Ножом полоснул ладонь, кровь льется в чашу. Она засветилась, это означает, что мысли мои чисты и сердце принадлежит Эрминде. Ее кровь тоже принимают боги, испив кровь из чаши, мы закрепляем наш союз поцелуем.
Танцующая процессия вместе с нами возвращается в город. Город словно вымер, нет радостных криков, нет под ногами цветов. Окружает город зловещая тишина. Странный туман стремительно приближается к нам поглощая начало процессии. Уже не слышно песен, лишь только жуткая мрачная обреченность. Я хватаю Эрминду и пытаюсь сбежать от ужаса ночи. Но любимая спотыкается о камень и падает, я тяну к ней руку, но не успеваю, туман накрывает ее. Я кричу зову ее, но в ответ тишина. Туман избегает со мной контакта, я проклят. Падаю на колени и кричу, рву на себе волосы и произношу фразу:
- Где бы ты, ни была мерзкая тварь, я найду тебя, слышишь?
На моей руке появляется метка грозового облака. Жжется же бездна как.
Меня кто-то гладит по голове, утешая. Поднимаю глаза, передо мной стоит белокурая девушка с короткой стрижкой, на лице россыпь веснушек. Губы ее шевелятся, и смысл начинает доходить до меня.
- Хочешь отомстить? Найди меня. Следуй за меткой. Найди меня...
Встав с колен, делаю первый шаг.
***
Инглаут
Мы с братьями делали облет владений. Слишком много в последнее время появлялось нечести, они как не истребимые мелкие твари *тао.
( *Тао мелкие насекомые точат все подряд, любят животных, в них они размножаются. Редкостная гадость, спасает от них только драконий огонь.)
Скоро уже покажутся горные вершины и поселение черных драконов. Крылья рассекают воздух, все радостно переговариваются между собой, мы несем хорошую добычу. Нашли все же место, где паслось огромное стадо *туринов.
(*Турины крупнорогатые, совершенно дикие животные, с красивыми ветвистыми рогами. Мясо туринов очень нежное на вкус, его обожают маленькие драконята и старики.)
Моя жена должна была родить первого драконенка, моего сына и будущего наследника. Первенца драконницы всегда рожают в облике человека, это ужасно тяжело для женщин. Но они понимают, какая ответственность лежит на них. Мой сын должен стать главой рода. Поэтому я летел на крыльях счастья. Какое-то смутное беспокойство овладело мной на подлете к дому. Я не слышал мыслей любимой, я не ощущал в поселении ни кого. Братья почувствовали тоже что-то неладное. Мы уже подлетели на достаточное расстояние, что бы слышать родных.
Поселение встретило нас полным безмолвием. Оно было пустым, лишь черный туман клубился над плато. Молча приземлившись, мы в боевом порядке двинулись к пещерам. Туман ожил, как только отряд коснулся земли. Он стремительно приближался к нам, его не остановил даже драконий огонь. Мгле ничего не было помехой, он впитывал огонь в себя. Лишь только мое огненное дыхание делало в нем рваные прорехи. Но я не мог уничтожить его, слишком плотная масса у мглы. Моих братьев окутал туман, и они в нем растворились без единого крика. Поглотив последнего, туман всосался в блуждающий портал. Оставив меня продолжающего поливать отходящую мерзость огнем. Я был магически выжат, но остался жив, один. Зачем мне такая жизнь, где нет любимой и сына? Ринулся в пещеру, но меня встретила гулкая пустота. Не было тех кого я так любил, он у меня все забрал. Упав на колени, я принял облик человека, от всепоглощающего горя закричал: