«Для того чтобы услышать ответы нужно правильно задавать вопросы…», — проскрежетал внутренний голос.
Гриша не слушал.
— Надя ты сможешь идти?
Девушка закивала.
— Дай мне руку, — она оперлась о руку мужу и поднялась на ноги. — Дальше я пойду сама.
Гриша заметил, что Надя смотрит куда-то в сторону. Парень с удивлением узнал в одном из мужчин, к которым направился военный того самого батюшку, к которому он обращался за помощью несколько часов назад. Из взгляды на какое-то мгновение пересеклись и Гриша первый опустил глаза.
2
Отец Роберт стоял в стороне от всей суеты, развернувшейся на площадке, напротив входа в реабилитационный центр. Губы Роберта едва заметно шевелились, но вряд ли кто-то слышал слова. Священник молился. Он был не весел и хмур. Мужчина скрестил руки на груди и опустив подбородок на грудь, наблюдал за происходящим. В руке мужчины было зажато распятье и он то и дело косился на белый браслет на своем запястье. Он чувствовал себя одиноко и глупо на всеобщем празднике жизни. Священник видел улыбки и неподдельную радость на лицах тех, кто еще несколько дней назад посещал его приход, кто слушал проповеди, кто пел, кто молился. Сейчас же, они радовались и верили. Потеряв веру внутри себя, они обрели веру в слова правительства и силу красных браслетов.
Так не должно быть.
Мужчина сжал распятье в руках с такой силой, что почувствовал, как металл креста впивается в кожу. Стоило смириться с тем, что у него не хватило сил направить своих последователей на верный путь, на путь избавления и очищения… Теперь следует набраться сил, найти мужество видеть собственными глазами, как свершиться грех. Проявить твердость, оказаться крепче камня, не отступить.
Роберт увидел среди толпы худощавого человека высокого роста с до боли знакомым черным хвостиком из копны черных волос. Это был Виктор, один из приближенных к его приходу людей. И один из тех, кто предал Роберта и не явился на собрание вчера. Роберт почувствовал, как неприятно засосало под ложечкой при виде мужчины. Виктор сделал вид, что не видит Роберта и не поворачивая головы в сторону святого отца, попытался пройти мимо, в сторону очереди, растянувшейся ко входу реабилитационного центра. Роберт сделал шаг вперед и схватил мужчину за руку.
— Витя, здравствуй, — сухо сказал он.
Мужчина вздрогнул, услышав голос батюшки и отпрянул.
— Роберт не сейчас, я прошу тебя не сейчас, — он сбросил с себя руку святого отца и устремился к толпе «белых».
Роберт молча проводил его взглядом.
«Не сейчас…», — в голове промелькнули сказанные Виктором слова.
Как он не понимал, что потом уже будет поздно. Он поймал на себе косой взгляд человека в камуфляже, которого отстраненность Роберта явно настораживала. Когда Роберт упустил момент, когда не заметил изменение настроений в умах прихожан? Еще несколько дней назад они открыто высмеивали правительственный реабилитационный центр. Что изменилось теперь? Еще вчера не поздно было все обсудить, попытаться объяснить прихожанам, теперь же все надежды канули в лету. Роберт понимал, что злиться на самого себя. Нечего было взваливать непосильную ношу, тот груз, который он не мог унести. Виктор, который всегда был преданным и верным прихожанином, который молился и знал на зубок Евангелие, теперь словно обезумел. Как бы то ни было, если ноша действительно оказалась непосильной, если он не смог вынести груз ответственности, упавший на его плечи, Роберт твердо для себя решил, что будет до конца держать удар. Он стоял совсем один, в полном одиночестве, в отдалении от толпы «белых» в очереди, чем все больше привлекал внимание охраны реабилитационного центра.
Роберт видел, как переговаривается Виктор и еще один из его бывших прихожан — Сергей, то и дело поглядывая в сторону батюшки и качают головами. Возможно сейчас, в предвкушении перемен, они нашли для себя учение, которое проповедовал святой отец ничем иным, как фарсом. Об этом было больно думать. Роберт как никто другой понимал, что значит эйфория и соблазн. Сейчас его бывшие соратники смотрели, но не видели, слушали, но не слышали…
С болью в сердце и неприятными мыслями в голове, он склонил голову, закрыл глаза и принялся шептать молитву. Пусть смотрят головорезы с автоматами в руках. Сильнее той боли, что разрывало его сердце сейчас не может быть никакая другая боль. Он не боялся неудобных вопросов, ареста, не боялся ничего… Он молился и верил. Стало немного легче.
— Роберт!
Руки Роберта коснулась чья-то ладонь, вспотевшая и холодная. От неожиданности святой отец вздрогнул и выпрямился. Перед ним стоял Артем, который опасливо оглядывался по сторонам. Он заметно нервничал, но изо всех сил старался скрыть свое волнение.
— Артем? — удивился Роберт. Мужчина не видел до этого Артема на площади, но где-то глубоко теплилась надежда, что он сюда не придет. В этот день надежды Роберта рушились одна за одной. — Здравствуй Артем.
— Здравствуйте батюшка, — Артем приветственно закивал, но даже не взглянул на Роберта. — Извините, батюшка, я буду не многословен, но вы должны поверить мне на слово, — сказал он.
— Не стоит, я не тот человек, перед которым следует объясняться, — сказал Роберт.
Артем вздрогнул всем телом, когда взгляд автоматчика скользнул по парочке переговаривающихся мужчин.
— Ок, святой отец. Я понял, я все понял, но вы должны послушать и услышать меня сейчас, буквально пару слов. Это очень важно, вы должны это понять, — голос Артема дрожал.
— Я тебя слушаю, — кивнул Роберт.
— Святой отец… — Артем замялся и попытался подобрать слова. — То, что произойдет здесь, Вы не должны здесь находиться, когда все произойдет. Здесь будет небезопасно, вам стоит смешаться с толпой, прошу вас. Если вы не сделает этого, боюсь вы можете все испортить.
— Ты о чем, Артем? — спросил Роберт. — Ты думаешь, я не знаю, зачем вы собрались здесь? Ты думаешь я пришел помешать вашим планам?
— Все не совсем так, святой отец, вернее все совсем не так. Вы поверите мне, если я скажу, что не все так просто, как вы думаете, батюшка?
— Что может быть проще греха? — отец Роберт покачал головой. — Да, я не поверю и скажу, что не понимаю тебя, Артем. Но я не покину этого места. Я сделал свой выбор.
Артем вдруг побледнел и поправил какой-то предмет за пазухой. К мужчинам направился один из бойцов охраны реабилитационного центра. И судя по тому, что он держал автомат в руках наперевес, намерения громилы были самыми серьезными.
— Батюшка прошу Вас не делайте глупостей уходите, поверьте мне на слово, — Артем не дожидаясь пока охранник подойдет вплотную растворился в толпе людей.
Роберт остался стоять на месте и холодным, ничего не выражающим и полным безразличия взглядом встретил автоматчика. В руках батюшка все также крепко сжимал распятие и спокойно, ровно дышал.
— Почему вы не в очереди? — спросил охранник. — Вакцинация с минуты на минуту начнется.
Мужчина в форме взглянул на браслет на запястье Роберта. Белый цвет. Батюшка инстинктивно спрятал браслет под рукав.
— Сеющий в плоть свою от плоти пожнет тление, а сеющий в дух от духа пожнет жизнь вечную… — сказал батюшка глядя охраннику в глаза.
— Чего? — мужчина в камуфляже нахмурился.
— Послание к Галатам святого апостола Павла, глава 6, Новый завет… Ты слышишь Артем? Разве не помнишь ты, чему учил апостол Павел? Делая добро, да не унываем, ибо пожнем в свое время, если не послабеем! Ты слышишь Артем?! Не падай духом, мой духовный брат! — Роберт, все это время копивший напряжение, перешел на крик.
Люди из толпы стали коситься на батюшку и перешептываться.
— Вышвырни его отсюда и пристрели, — послышался голос из динамика рации, которая висела на поясе человека в форме.
Боец вскинул автомат.
— Покиньте территорию центра, — отчеканил боец.
Роберт усмехнулся.
— Я буду молиться за тебя… — прошептал он. — Ты не ведаешь, что творишь, твои глаза закрыты…