Но к чести парня, ему все же удавалось держать себя в руках и балансировать на той тонкой грани, что отделяла панику от здравого разума, оставаясь где-то посередине. Он отдавал себе отсчет, что начни он истерить и все будет кончено. Надя, потерявшая сознание и самое главное их ребенок не смогут постоять за себя сами. Это был самый главный сдерживающий фактор, та самая черта. То, что заставляло Гришу держаться и собираться в кулак. Надо сказать не лучше выглядел и Рома. Не смотря на наличие автомата в его руках, мужчина заметно нервничал. Он то и дело промакивал лоб от испарины рукавом и вытирал о вспотевшие ладони, перехватывая покрепче приклад автомат. В отличие от Гриши и Ромы, капитан держался уверенно и, казалось, что он единственный в этой кампании знает, что делать и куда идти.
Их небольшой отряд пересек площадку детского сада, когда от собственных мыслей Гришу отвлек звучный голос капитана.
— Твои коллеги почистили так, что о произошедшем здесь стоит только догадываться, — мужчина повернулся лицом к площадке и окинул ее взглядом.
— Они не мои коллеги, — огрызнулся Роман.
— Я то думал на них были точно такие же белые халаты, как и на тебе? Нет?
— А я думал, что вы, как и я, присутствовали на утренней вакцинации и работали в центре! — выпалил Рома.
Капитан одарил его холодным взглядом и Рома счел нужным не продолжать спор. Гриша, который не сразу понял, что имеет ввиду капитан, воспользовался паузой, опустил Надю и осмотрел площадку. Куда-то исчезли плакаты реабилитационного центра, столы с медикаментами… Но самое главное куда-то исчезли люди. Точнее тела тех, кто пришел в центр за помощью. Вряд ли они все сгорели в огне, скорее здесь не обошлось без работы федералов. Все выглядело так, будто только вчера здесь функционировал детский садик, если конечно не вид пепелища и витающий в воздухе пепел.
«Ты мог своими же руками похоронить в этом центре беременную жену, парень…»
Гриша крепче прижал к своему телу бессознательное тело Нади. Он знал, что это неправда. А то, что произошло здесь… Кто-то там наверху не хотел, чтобы о провале узнали в массах? Конечно, без слухов не обойтись. Но все можно было свалить на пожар, минимизировав неудачи властей. Впрочем, что и как здесь происходило после того, как в здании реабилитационного центра начался бунт, сейчас казалось мелочным и неважным. Гораздо интересней выглядел тот факт, что вокруг, на улицах города не было ни души. Город будто бы вымер. Пустые улицы и переулки казались какими-то неестественными и непривычными. Ростов-на-Дону разом превратился в город призрак.
Капитан поймал взгляд Гриши, который с волнением осматривал опустевшие городские переулки.
— Готов спорить, что комендантский час в городе теперь действует круглые сутки, — заверил он. — Федералы все перевернут к верх ногами, пока не выяснят, что здесь произошло и почему. Поэтому советую не зевать варежкой и оставаться на чеку.
«Попроси его выписать еще один талон…»
Гриша молчал. Не было ни желания, ни каких либо сил слушать весь этот бред, который шел изнутри, а тем более что-то отвечать на эти слова.
Они двинулись дальше, передвигаясь небольшими перебежками от одного автомобиля к другому, некоторое время отсиживаясь, чтобы удостовериться что дальнейший путь чист и только затем шли вперед. Гриши такие паузы шли на пользу, учитывая, что идти ему приходилось с Надей на руках. Рома несколько раз пытался проявить недовольство и просил капитана идти быстрее, на что всякий раз получал ответ, что путь свободен, и он может идти вперед, только сам. На этом прыть ученого сходила на нет. Он успокаивался и прятался за спиной капитана.
Через полчаса показавшихся Грише вечностью, им удалось добраться до перекрестка, на котором он оставил свой автомобиль и спрятаться за «Ладой» от посторонних взглядов. Парень, обливаясь холодным потом протянул капитану ключи. От нехватки кислорода пульсировало в висках, перед глазами мелькало, но мысль о том, что они, наконец, добрались до автомобиля, согревала. Он аккуратно опустил Надю у переднего колеса и закашлялся, чуть было, не выплюнув легкие. На глазах удивленного Гриши капитан открыл автомобиль, затем вытащил ключ и, разломав его, выбросил в урну стоявшую неподалеку.
— Что вы делаете…
«Он лишает тебя последней надежды? Забери у него ключи, пока не поздно!».
«Ты прав, он сошел с ума!», — пронеслось в голове.
Гриша вскочил на ноги, но капитан опустил его на землю.
— Не высовывайся, — прошипел капитан.
Только теперь о содеянном мужчиной дошло и до Романа.
— Нет-нет-нет, что же вы натворили! — заверещал он. — Как же мы теперь будем…
— Молчи, кому я говорю! — капитан перебил Рому и выхватил из-за пояса нож. Он огляделся по сторонам.
Бледный как простыня Рома действительно замолчал и поднял руки, уставившись на острое лезвие каленой стали. Капитан был настроен решительно и почему-то не оставалось никаких сомнений, что он ударит. То с какой легкостью этот человек расправлялся с врагами в здании центра, говорило о том, что этот человек не знает пощады.
— Нельзя, — нож капитана вернулся за пояс. — Я себе не враг, чтобы ехать на машине сейчас.
— Но почему? — спросил Рома.
— Ты видишь вокруг хотя бы одного гражданского? Вот и я нет. Не кажется ли тебе это подозрительным? И мне кажется, — сказал капитан и добавил. — Представь если федералы заметят гражданских, что будет тогда тебе не надо объяснять?
Рома промолчал. Очевидно, ему, как и Грише все было ясно без слов. Капитан был прав. Гриша виновато опустил взгляд под ноги.
— Но зачем вы сломали ключи? — осторожно поинтересовался Гриша.
— Ты хочешь, чтобы твоя машина перешла в руки федералов? И я нет.
Такая манера общения капитана не предполагала ответа, поэтому Гриша промолчал. Капитан впервые за все время подвесил автомат на лямку через плечо и склонился над Надей. Он проверил ее пульс и покачал головой.
— Готовь смесь, если хочешь чтобы твоя жена жила, — сказал капитан.
Гриша отрывисто закивал и бросился в автомобиль, туда, где у него на этот случай была заготовлена аптечка. Из головы напрочь вылетело место, куда он спрятал ампулы с лекарством и шприцы. Немного порывшись в салоне, он нашел их под пассажирским сиденьем сзади. Дрожащими руками парень сорвал упаковку со шприца, открыл лекарство и наполнил пяти миллилитровый шприц. Еще несколько секунд ушло на то чтобы выскочить из Лады и вколоть острие иглы в плечо Нади. Тяжело дыша, он опустился рядом с женой.
«Однажды ты убьешь мать своего ребенка этим дерьмом, а вместе с ней потащишь на тот свет дитя, я тебе уже говорил…»
«Ты лжешь! Лжешь! У меня нет другого выхода!».
Слова, звучавшие в голове, прервал крик Нади. По телу девушки прошла дрожь, она на какое-то мгновение открыла глаза с лопнувшими капиллярами но только для того чтобы закрыть их вновь. Последовало несколько глубоких вдохов, она открыла рот, как рыба, выброшенная на берег, хватая воздух, и тут же провалилась в беспамятство. Гриша закрыл руками лицо, не понимая, что происходит.
— С ней все будет в порядке, — говорил Рома. — Организм реагирует на антитела.
— Не уверен, что это так…
Капитан не договорил и вскинул руку с указательным пальцем вверх. Он медленно поднес палец к губам, призывая Гришу и Рому сохранять тишину. Гриша видел, как мужчина внимательно вслушивается в повисшую тишину. Приклад автомата скользнул обратно в руку, палец лег на курок. Определенно он услышал что-то, что вызвало его беспокойство. Через несколько секунд звуки услышал и Гриша. Это был звук работающего двигателя автомобиля. Почти сразу из-за угла появился старенький милицейский УАЗ, поскрипывающий тормозными колодками на повороте. Автомобиль выглядел нелепо и неуместно на пустой городской улице, как будто затерявшись или что-то забыв. Он ехал со скоростью не больше десяти километров в час, вернее будет сказать, плелся. Дизельный двигатель тяжело работал, в натяг, отдавая вибрацией по всему кузову. Из выхлопной трубы валил дым, воняло соляркой. Все трое во главе с капитаном поспешили спрятаться за Калиной.