Впрочем, подготовка много времени не заняла. Их всех отвели в служебные помещения храма, куда обычно простых граждан не пускали. Трое послушников помогли переплести косы, хотя Райн упрашивал ему волосы не трогать. Его мольбы не помогли, и вскоре демон обзавелся косой на эльфийский манер с нарочно вплетенным в волосы белым цветком. К счастью, цветок почти не пах, что не могло не радовать демона с тонким нюхом.
Послушница отвела Астари куда-то в другие помещения, а то и вовсе повела в какой-то магазин выбирать платье. Демон не видел, как и когда девушка отделилась от их мужского коллектива, но решил, что жрецы не сделают ей ничего дурного. Хуже, чем есть, уже быть не могло. Ну или могло — если к ним просто привяжется Ариксель.
Демон пересел в угол на небольшой трехногий табурет и наблюдал, как послушники колдуют над волосами эльфов. Вечно у этих ушастых заморочки то с рубашками, то с прическами… Он недовольно подергал кончик тугой косы и нервно вздрогнул, ощутив укол стеблем цветка в шею. Вплели на его голову!
Стоило только послушникам закончить, как появился жрец, взявший их под опеку, и повел всех в центральный зал храма. Народ куда-то делся, будто бы никого и не было. Райн решил, что жрецы каким-то образом отослали верующих ненадолго, хотя мог быть и другой вариант — жрецы баловались с пространством. Верующие не видели их, а они — верующих, хотя все занимались своими делами. Таким образом никто никому не мешал, и толпа любопытных не портила впечатления. Все же ритуал воссоединения был мероприятием довольно личным.
Астари пришла на несколько минут позже, облаченная в тонкое бело-розовое платье до колен и с длинными рукавами. Ведьма не меняла своих привычек даже в такой день. Жрица, показавшаяся демону знакомой, подвела ее ко всей троице и поставила рядом с Арикселем, вероятно, по просьбе самой ведьмы. Впрочем, его самого все эти мелочи уже не волновали. Больше всего Райн переживал о том, как бы к ним не привязало светлого.
За своими мыслями он пропустил начало ритуала — послушники куда-то исчезли, оба жреца — мужчина и женщина — стали рядом с алтарем, на котором не было уже ни подношений, ни украшений, ничего лишнего. Просто чистый квадратный камень на одной широкой толстой подставке, украшенный замысловатой резьбой и рунами. Как ни силился демон, прочесть их он не смог. Язык показался ему знакомым, но стоило только напрячь глаза, как изображение алтаря расплывалось, будто нарочно не давая рассмотреть необходимое.
Первые слова жрецов он тоже пропустил, услышав лишь вопрос: «Устраивает ли его такая семья и не желает ли он отказаться от нее, пока есть возможность?». Райн хотел ответить какой-то колкостью, но язык прилип к небу, поэтому он молча кивнул, передавая эстафету Сарту. Эльф не выделывался и спокойно ответил, что его все устраивает. Астари пошмыгала носом и тоже согласилась, а Ариксель попросил, чтоб все же эту странную семью разделили. Жрица загадочно улыбнулась, но ничего не ответила. Жрец лишь вздохнул.
— Как решит бог-богиня, все в его власти.
Демону было неприятно думать, что он сейчас крохотная игрушка бога. Хочу — женю, не захочу — разведу, а захочу, так еще подкину кого-то в семью, чтоб не скучно было. От этого странного ощущения собственной ничтожности и беспомощности он поежился, явственно ощущая на спине холодок. Сарт ободряюще взял его за руку, и на этот раз Райн не стал пихать светлого в бок. Сейчас поддержка ему была нужна, каким бы сильным он себя ни воображал.
Закончив опрос у всех четверых, жрецы отошли от алтаря и простерли над ним руки. Между ними появилось розоватое свечение с золотыми и белыми отблесками. Оно набирало силу и мощность и в какой-то момент полыхнуло так, что Райн зажмурился, спасая глаза от яркого белого света. Постепенно свет становился нежно-золотистым, уже не резал глаза, и демон смог чуть приоткрыть один глаз. Вокруг жрецов плескалось сияние, вокруг него и всей его семьи тоже. Это сияние не жгло и не причиняло никакого вреда, оно будто бы погрузило в себя всех разумных, давая им возможность что-то сделать. Райн слегка стиснул руку Сарта, которую так и не разжимал, боясь потерять некое чувство общности, единства, чего-то невероятно нужного. Теперь они не одиноки.
На запястье зачесалась татуировка. Райн недоуменно поднял руку, рассматривая ее. Лиственная вязь бледнела и светлела до тех пор, пока не исчезла. Зато новая татуировка с плеча, как живая, медленно и торжественно сползла на запястье, словно бы заняла свое исконное место. Налилась силой, рисунок стал ярким, листья, несколько иной формы, чем у старой татуировки, зашевелились, словно живые. Сарт разжал пальцы демона и повернул собственную правую руку ладонью к себе, рассматривая похожий рисунок, разве что листья формой напоминали копья.
Астари недоверчиво терла новую татуировку взамен старой. Ариксель с улыбкой рассматривал собственную, будто бы для него не было ничего важнее на всем белом свете. Жрецы улыбались и довольно переглядывались. Оставалось только проверить, что же у них получилось. Райн отметил, как медленно растворялось в воздухе золотое свечение, будто бы ничего такого и не произошло.
— Кажется, получилось, — констатировал он, повторно взглянув на свою руку. А после подошел к Астари и внимательно на нее посмотрел. Ведьма поежилась под его взглядом, но Райн не чувствовал уже ни ее страха, ни волнения, ничего такого, что стало уже привычным. Но и пустоты в душе не было. Она заполнилась чем-то другим, пока неизвестным, но вполне приятным.
— Что? — спросила ведьма, не выдержав затянувшейся паузы, и вдруг улыбнулась. — Похоже, теперь мы друг друга не чувствуем.
Райн довольно кивнул и отошел, предоставляя жрецам закончить ритуал.
— Дальше вы сами отметите так, как считаете нужным — по законам своих народов или общин. Некоторые проводят две свадьбы — каждый в своей общине, — рассказывала жрица, выводя их из зала по небольшому переходу в сад. Зачем так нужно было, демон не знал, но не сильно и стремился лезть во все жреческие штучки. Вполне возможно, что им просто нужно убрать наколдованное измерение или же снять завесу без посторонних любопытствующих. — Другие же собирают обе общины вместе. Ну или совсем не отмечают, приглашая только своих близких. Все зависит от вашего желания и финансовых возможностей.
— Поскольку мы не рассчитывали, что все будет так… быстро, — начал Райн, — то с финансами пока вопрос открыт. Я планировал сначала получить деньги за свои проекты, как раз успел бы их доделать… А теперь даже не знаю… — демон пожал плечами, идя за жрицей, ведущей их по узкой тропинке, вымощенной гладкими камушками, до запасного выхода. Было похоже, что жрецы не желали афишировать чужие свадьбы. Может, оно и правильно — разбираться с толпой зевак, а, возможно, и некоторых осуждающих, Райну не хотелось. Как-то неприятно было бы услышать оскорбления из-за их однополого брака. Да и не хотелось смущать Астари, которой наверняка такие вещи будут неприятны вдвойне.
— У меня есть некоторые сбережения, но я тоже не рассчитывал… Поэтому с общиной придется подождать, — печально вздохнул Сарт, отставая от демона всего на шаг и стараясь не наступить тому на пятки.
— Вы в своем праве не спешить предавать огласке ваш брак. Вы можете воспользоваться заклинаниями или амулетами, маскирующими ауры, а ваши татуировки по вашему желанию скроются или уменьшат яркость, — пояснила жрица, подводя всю группу к узкой калитке. Туда явно легко проходили только эльфы и очень худые люди.