— Я знаю, чего я хочу, — уже спокойнее ответил Райн, намного менее изящно уплетая свою порцию морепродуктов. Хорошее кафе выбрал эльф, тут не поспоришь. — Я хочу избавиться от этой дурацкой связи, освободиться и жить так, как жил до этого. Спокойно. Хочу работать, хочу трахать баб, хочу гулять и отдыхать, а не выкручивать мозги в попытке понять чужое мне существо.
— Увы, ты уже от этого не избавишься, — сумеречный кивнул на запястье демона. — Только если ты умрешь или она. Но не советую ее убивать, во-первых, не сможешь, во-вторых, если ее убьет наемник, то тут поднимется такая вонь, что тебе несдобровать. Понимаешь, высшие, — он многозначительно поднял взгляд на потолок, украшенный изображением огромной рыбины, — не одобряют убийств, насилия и войн. Так что тебе придется все решать мирным путем.
— Хочешь сказать, что здесь не бывает войн? — не поверил Райн.
— Хочу сказать, что я здесь живу год. Войн не было. Любые попытки смертоубийства караются очень жестоко. Все недовольные местные обитают в деревнях в изоляции, но их никто не трогает, не убивает и не мешает им загибаться самостоятельно. А еще, — Сартэниэль многозначительно поднял вилку, — здесь запрещены кровавые жертвоприношения, в том числе и животных. Запрещено причинять друг другу вред. Запрещено воровать — на жизнь хватает, а если же кто-то решает, что судьба и боги несправедливы, то его отсюда фьють! — выгоняют вон. И что с ним дальше происходит — неизвестно. Так что будь осторожен.
— Я учту это, — серьезно кивнул демон, начиная понимать, что новая жизнь это не только райские кущи, но и дельные ограничения.
— Ты ведь проходил первичное обучение, неужели не рассказывали? — сумеречный эльф деланно приподнял бровь, не отвлекаясь от еды. Тарелки демона и эльфа опустели практически одновременно.
— Рассказывали, но я не верил, — отмахнулся Райн. — Мало ли что расскажут, лишь бы мы здесь остались, а не выпросили портал домой и не свалили.
— Домой не получится, — улыбка эльфа превратилась в жесткий оскал, превращая его холеное лицо в гротескную маску. — Дома ты, дружище, мертвее мертвого. И если, не дай боги, откроешь портал домой, то тут же умрешь и все твои мучения закончатся. Ну, если ты хочешь совершить самоубийство, то это весьма привлекательный способ. Но советую все же свои любовные страдания решить мирным путем.
— Мне казалось, что это всего лишь страшилка. Ну вроде «кто нарушит запрет и зайдет в сокровищницу повелителя, у того отсохнут ноги и руки», — пояснил Райн, берясь уже за сладкое. Нужно запомнить это кафе, сюда он теперь будет ходить часто. Атмосфера хорошая, да и обслуживание приятное…
— Нет, здесь все серьезно. Страшилки для детей, а ограничения для взрослых. Напоминаю правила: никаких убийств, никаких кровавых жертв, никаких кровавых ритуалов, кроме использования собственной крови, никаких доведений до самоубийств, никаких наркотиков даже в легкой форме. Иначе боги устроят тебе анальную кару. И это не шутка, — эльф состроил комичную рожу и пакостно ухмыльнулся, а после как ни в чем не бывало принял у подавальщицы стакан холодного компота и с удовольствием отхлебнул.
— Ну хорошо, убивать это недоразумение я не стану. Как и просить убивать кого-то другого. Но что в таком случае делать? — растерянно спросил Райн, глядя на довольного соседа. Пожалуй, эльф был здесь завсегдатаем, поскольку подавальщицы его знали, улыбались намного искреннее и получали весьма неплохие чаевые для обычного кафе…
— Перестать психовать, перестать загоняться и, прежде всего, успокоиться самому. Ты не поверишь, но связь двусторонняя, а это значит, что твои метания она чувствует тоже. Так что спокойствие и только спокойствие должны стать твоими спутниками на ближайшие годы.
— То есть если мне снятся кошмары об огне, то ей снятся кошмары, как меня потрошат перед смертью на войне? — озадаченно проговорил Райн, почесывая макушку. От таких новостей впору было самому куда-то выйти.
— Ты совершенно прав, приятель, — эльф поднял указательный палец, подчеркивая значимость момента. — У моего брата была истинная. Так вот, они отлично чувствовали друг друга на расстоянии. Причем не только когда у кого-то что-то болело или случались какие-то проблемы, но даже и толику плохого настроения могли уловить. Конечно, они потратили почти двести лет, чтобы узнать и принять самих себя и друг друга, но потом жили душа в душу и, надеюсь, до сих пор живы.
— Ты не знаешь, что с твои братом? — Райн чувствовал себя совершенно не в своей тарелке и даже проигнорировал улыбку девушки, убиравшей их тарелки со стола.
— Я умер, приятель, так что не могу связаться с братом. Разве что попрусь в храм богини и стану просить передать ему письмо. Пожалуй, они могут это организовать, — сумеречный просиял и стал улыбаться уже нормально, без оскала.
— Послушай, но это же бред! С чего бы богам подрываться и следить настолько сильно за смертными? Таскать письма, следить, кто кого убил, и все такое? Так не бывает! — возмутился Райн.
— Бывает, и еще как. Это в твоем мире богам было плевать. А здесь нет. Тут они следят похлеще, чем налогосборщики у нас дома. Думаешь, почему здесь порядок? Потому что следят. И не только боги за нами, но и мы сами друг за другом. Вот ты девушку игнорируешь — улыбнись. Тебе не трудно, ей приятно. Не смотри волком, тебе на ней не жениться, у нее жених уже есть, копят на хорошую свадьбу.
— Но это же всего лишь подавальщица! — еще больше опешил Райн, оглядываясь на стройную светлую эльфийку, крутящуюся у стойки.
— А ты всего лишь демон, сожравший всего лишь обед, — наставительно проговорил эльф. — А я всего лишь смотритель за теплицей. А твоя соседка справа всего лишь старая ведьма, способная наслать понос. Она не работает, но колдует остаток своей жизни за небольшие гроши. А твой сосед слева всего лишь ангел, который патрулирует улицы. Подумаешь, стражник! Ну так что, вылезешь из своего каменного века и начнешь нас всех воспринимать как разумных или так и будешь дичиться? Учти, неразумным здесь будешь только ты.
Райн задумался на несколько минут, потом поднялся из-за стола, вытащил из кармана кошель, отсчитал щедрые чаевые и вручил подавальщице, как и следовало сделать с самого начала. Таким дураком он себя не чувствовал уже много лет, да, наверное, с детства, когда отец внушал прописные истины — вокруг враги и даже семья враги. И ты должен выжить и выгрызть себе путь наверх. А этот мир переворачивал все, что он знал, с ног на голову. Все, что впитал с молоком матери и с крепким кнутом отца, вдруг становилось ненужным, бесполезным, вредным…
— Спасибо, добрый господин! — пропела эльфийка столь мелодичным голоском, что Райн даже вздрогнул, выныривая из своих печальных мыслей.
— Пусть у вас все будет хорошо, — тихо проговорил демон и вернулся обратно за столик к своему соседу. — Так что, говоришь, здесь еще нельзя делать?
— Так я уже все сказал. Еще нельзя в рабство продавать разумных. Хотя тут довольно странно. Некоторых боги выкупают сами, получается, им покупать можно. Но ведь выкупленные становятся свободными, то есть они уже не рабы. Получается, так можно поступать, — эльф тоже почесал макушку и заказал себе еще компота с печеньем. — Нельзя наркотики делать, хотя растения, из которых из можно получить, разрешены для выращивания. У нас в теплице есть такие, но их обычно используют в лекарственных целях или для зелий магам и реагентов алхимикам.