— Под защитой магов, — с холодком в голосе закончила за него Алиса. — Именно поэтому ваши люди нагрянули так внезапно и попросили собираться… вот прямо сейчас.
— Уверяю вас, — Онежский продолжал стоять на своем, — ничего плохого с Ильей не происходит. Но вы правы: мы предприняли меры для вашей безопасности.
Некоторое время женщина молчала, глядя то на меня, то на аристократа и в задумчивости кусая нижнюю губу. Затем вздохнула и произнесла:
— Что же, в таком случае мне остается поблагодарить вас. Хорошо, что у Ильи появились такие влиятельные… покровители. Но, — она вновь с подозрением посмотрела на меня, — как это произошло?
— Ну, тут целая история, — ответил я. — Если вкратце, то у меня нашли очень интересную способность. Сейчас она на вес золота. И вот мы ее теперь развиваем. Каждый день. Ну а чтобы было удобнее, меня и перевезли сюда.
Не знаю, насколько Алиса поверила в такую полуправду, все же она далеко не глупа, но… Женщина успокоилась — и это главное.
— Илья действительно обладает уникальными навыками, — подтвердил Онежский. — Его ждет большое будущее как мага. Разумеется, если…
Договорить ему не позволил отдаленный вой, проникший в комнату сквозь приоткрытое окно. Протяжный, слегка дребезжащий, он не был звериным. Я нисколько не сомневался: выл человек. Просто… не совсем здоровый психически.
Услышав это, аристократ потемнел лицом. Отступив на пару шагов, он пробормотал:
— Извините, мне нужно срочно отлучиться, — после чего торопливо покинул комнату.
— Ну что, Илья, — после небольшой паузы произнес мой блистательноголовый соратник. — Я очень рад, что вы с Алисой Сергеевной снова вместе. Думаю, вам о многом надо поговорить, так что мы, пожалуй, пойдем.
— Пр-равильно! — прочирикала Астра, устроившись на гардине. — Бр-рысь!
Вскоре мы с Алисой остались одни. Не считая попугаихи.
— Ну что… мам, ты как? — спросил я, садясь с женщиной бок о бок.
— Хорошо. Хотя… — она печально усмехнулась, — по-прежнему не понимаю, что происходит. Скажи честно, Илья, ты в опасности?
— Немного. Все же у рода Дьяковых много врагов. И они отнюдь не в восторге от того, что появился такой вот наследничек, — я выпятил грудь и сделал важное лицо.
Женщина рассмеялась.
— Но не переживай, — добавил я. — Очень скоро мы во всем разберемся, господин Онежский мне поможет, и заживем припеваючи. Веришь?
— Думаю, да, — нерешительно ответила Алиса. — Просто… Как-то уж слишком все быстро и внезапно. Еще год назад мы с тобой ютились в той комнатушке в общежитии, а потом… — она покачала головой.
— Да, много всего произошло, — согласился я.
Мы просидели не меньше двух часов. Просто болтали. Я рассказывал о своих успехах в Москве и академии — разумеется, о тех, которые бы не нанесли Алисе психологическую травму, а женщина ударилась в ностальгию. Вспоминала, каким я был славным карапузиком, и все такое прочее.
Следующие пару дней я провел на удивление спокойно. Изучал особняк Онежского — весьма роскошный, кстати, тренировался, гонял своих. Заодно познакомился с детьми аристократа. Сначала с сыном Петром, двадцатитрехлетней безбородой копией бати, затем с рыжей оторвой Евой, которая также училась в академии, только уже на четвертом курсе.
— И вот ради этого белобрысого чуда мой дорогой папенька уже который месяц седалище рвет?.. — с добродушной усмешкой произнесла она, увидев меня в первый раз.
Сидевшая на моей макушке Астра в тот момент принялась хлопать крыльями и негодующе верещать. К счастью, бессвязно.
А вот потом началась натуральная задница.
В течение всей следующей недели мы с Онежским и его вечно погруженным в раздумья толстяком-адвокатом Арсением каждый день гоняли на допросы. По сто раз меня спрашивали одно и то же: с каким умыслом учинил кровопролитие, планировал ли заранее, кто обучал меня использовать силу Преисподней…
— Плохи наши дела, Илья, очень плохи, — вернувшись после очередной такой головомойки и разместившись в кабинете, покачал головой Онежский. На меня он смотрел с сочувствием и скорбью — хреновее сочетания не придумаешь. — Скоро суд. Все, что мы с Арсением можем — это добиться небольшого сокращения твоего срока. Но закроют тебя все равно надолго. Лет на двадцать минимум.
Двадцать лет… Сомневаюсь, что этот мир располагает таким пластом времени. Господа маги-заговорщики и выходцы из Преисподней поделят и погубят его куда раньше.
— Второй раз в жизни, Илья, я вообще не представляю, что делать, — продолжал Онежский. — Ты действительно наворотил дел, Чернов с товарищами обратили это себе на пользу и…