А ещё я увидел особняк главы рода; издалека — в тот квадрат мы не пошли. С высоты стены посмотрел на фамильную школу, где сейчас обучались Росля и Алаина — в соседнем квадрате. И на Большую тренировочную площадку — там несколько раз в год проходили внутрисемейные соревнования бойцов, эдакий местечковый колизей.
Из рассказов Росли узнал, что в Бригдате ареной военных действий родов служат только фамильные земли. Таких в столице примерно половина. Их общая площадь не менялась больше двадцати столетий, всегда делилась в зависимости от количества проживавших в Бригдате благородных семей.
Сейчас — на двадцать четыре части. Четыре рода из изначальных тридцати отринули Правила предков и в полном составе перебрались на материк. Два рода вымерли. Каким-то из оставшихся семей сейчас принадлежал всего лишь один квадрат — захватывать последний запрещали Правила. Таких едва живых фамилий в настоящее время насчитывалось ровно десять.
Подумал: «Странно, что за тысячи лет прервались только два рода. Учитывая, как они любят воевать, давно должны были перерезать друг друга. Выжила бы сильнейшая фамилия. Она бы и правила сейчас островом».
Сказал об этом Росле.
По выражению лица боярышни понял, что сморозил глупость.
— Мы… не убиваем друг друга, — сказала она. — Почти. Наши фамилии соперничают за места в Совете, но не враждуют. Мы сражаемся, чтобы показать свою силу и доблесть. А не избавляемся от врагов. Но… так происходит только в родовых квадратах. Да и здесь… дерёмся только после объявления о желании изъять квадрат. За их пределами всё по-другому. Там безопасно. Обычно. Никто из благородных там друг на друга не нападает. Это против Правил.
Об этих Правилах при мне упоминали не в первый раз.
Я всё порывался расспросить о них, но постоянно что-то мешало это сделать. Так же, как и сейчас.
Я только успел открыть рот, собираясь задать вопрос.
Когда Росля сказала:
— Смотри, Кира. А это родовое дерево нашего квадрата.
Я повернулся в том направлении, куда указал её палец.
И замер, растеряв все мысли.
Потому что увидел на площади окруженное низким каменным забором так хорошо знакомое мне молодое деревце — священный эльфийский меллорн.
Глава 11
Я не мог ошибиться: в бытность эльфом насмотрелся на меллорны.
Помнил и причудливые изгибы на их листьях, и пьянящий запах коры. Почти пять сотен лет прожил в тени их ветвей. Главный вход в мой дом когда-то находился в стволе такого же, но взрослого растения. Меллорновые рощи называли душой эльфийского народа. Потому мне странно было видеть меллорн здесь, в окружении угрюмых каменных строений.
Зрелище казалось абсурдным, сюрреалистическим. Это… словно обнаружить эльфа в танке из моего первого мира; или некроманта в храме триединого. Хотелось потрясти головой, заставить себя проснуться, вынырнуть из глупого сна.
Я сдержал желание протереть глаза.
Спросил:
— Откуда он здесь?
Вопрос я задал скорее себе, а не Росле.
Но та ответила:
— Ну… его посадили предки. Давно: тыщу лет назад.
Предки?
На эльфов местные не походили. Ни внешностью, ни повадками. Я судорожно перебирал накопившиеся знания об этом мире. Тех оказалось немного. И среди них не обнаружил никаких намёков на существование эльфийского народа — не вспомнил ни сказок о нём, ни анекдотов, ничего. Кроме вот этого меллорна. Молодого: я сомневался, что дереву исполнилось больше пятидесяти лет. До первого цветения ему предстояло расти ещё лет сто.
Росля прикоснулась к моему плечу.
— Пошли дальше, Кира, — сказала она. — Я покажу тебе наши фонтаны.
Над загадкой появления в этом мире меллорна я размышлял до обеда. Сделал в уме пометку, что нужно непременно расспросить об этом у местных. Потом.
А ещё думал над тем, как мана Росли смогла попасть в мою ауру.
Чудеса, да и только. Никогда не сталкивался с подобным явлением. Хотя не сомневался, что оно связано с моим пением. И с теми эмоциями, что оно вызвало у Росли.
Нужно будет поэкспериментировать. Если мои подозрения оправдаются… Это будет означать, что множество жизней я прожил словно с закрытыми глазами, напрасно пачкался кровью.
И это решит мои проблемы с получением маны.
Но прежде я получу магическую энергию привычным способом.
Уже знал, как отыщу доноров. Для этой цели и ходил с Рослей на прогулку.
Нет. Не только поэтому.
Ещё я не хотел, что бы мой глупый поступок — спасение Мышки — оказался напрасным.