Я сохранил на лице серьёзное выражение.
— И какова же моя… степень вовлеченности во все эти ваши дрязги? — спросил я. — Ну… по мнению вашей патриотки, разумеется. Хочу понять, насколько глубоко я погряз в этом… ужасающем заговоре.
Льера старшая дознавательница сделала вид, что не заметила в моих словах иронию. Постучала пальцем по столу. Намекая на то, что её терпение на исходе.
— Не в нашем заговоре, — сказала она. — В вашем.
— Ну да, — не стал я спорить. — В их заговоре.
Хозяйка кабинета поправила на носу очки. Сдвинула брови.
Представляю, какое сильное впечатление обычно производит на несчастных женщин этот её строгий взгляд.
Краем глаза заметил, как вытянулись по струнке стоявшие около двери стражницы. Услышал, как испуганная муха в истерике забилась об оконное стекло. Отметил, что солнце на небе трусливо нырнуло за тучу, а деревья пугливо отшатнулись от окна кабинета.
— Льера иль Гише со всей ответственностью заявила, что именно вам заговорщицы доверили убить льеру регентшу. Что именно для этого вы и прибыли с острова.
— Да ладно!
Я изобразил изумление. Сделать это было не сложно: находчивость и мстительность младшей льеры иль Гише действительно удивили меня. Сменил позу: скромно прижал друг к другу коленки, лодочкой сложил ладони, чуть подался вперёд.
— Мне-то она об этом почему не сказала? — спросил я. — Видите, как бывает? Вам о моём задании льера написала, а меня о нём в известность не поставила. А могла!.. раз уж так много знала. Люди, оказывается, мне дело доверили. А я, видишь ли, ни сном, ни духом. Нехорошо получилось.
Покачал головой.
— Я не вижу повода для шуток, льера Силаева. Или надеетесь, что ваш статус гражданки другого государства помешает нам выведать у вас правду?
От холодка в голосе льеры старшей дознавательницы на стёклах окон едва не проступили морозные узоры. Но тепло моей улыбки растопили их.
— Интересно девки пляшут, — сказал я. — Каким, позвольте спросить, способом вы намерены это сделать, госпожа… не знаю, как ваше имя?
Мне действительно было интересно узнать: как она надеялась доказать мою причастность к заговору. Или для этого достаточно было лишь показаний «патриотки»?
— Есть… многократно проверенные методы получения правдивых сведений, льера Силаева. Знаю, ваши Правила подобные не приветствуют. Но в нашем королевстве эти способы давно и успешно применяют. А применить их к заговорщицам… даже если они из очень знатного рода, наши законы не запрещают.
— Вы говорите о пытках? — уточнил я. — Вы мне угрожаете?
Не смог утаить веселья.
— Предупреждаю, льера Силаева.
Морщины на лбу хозяйки кабинета разгладились; её брови нахмурились, ноздри затрепетали.
Ответил на её пантомиму ухмылкой.
Указал рукой на стопку бумаг.
— Тогда загляните в донос льеры иль Гише, льера старшая дознавательница, — сказал я. — Прочтите его снова и повнимательнее. Что конкретно она там пишет о моих заданиях? Не могли бы вы мне те самые задания перечислить. Тут вот какой момент…
— Какой?
— Вас-то мне убивать не нужно? Уточните это в записях льеры иль Гише, будьте любезны.
— Что?
Вот теперь эмоции на лице хозяйки кабинета были вполне искренними.
— Давайте проясним этот момент сразу, — попросил я. — Чтобы мне не пришлось к вам возвращаться. Не хотел бы, знаете ли, тратить время на беготню. Сами знаете: я пока ещё даже в вашем театре не побывал. А у меня, как только что выяснилось, ещё куча невыполненных дел. Вот я и подумал: не разобраться ли мне сейчас хотя бы с частью своих так называемых заданий? Раз уж я всё равно здесь.
Из кабинета старшей дознавательницы я вышел без сопровождения стражниц. Стражи порядка не смогли последовать за мной: уснули после призыва их начальницы заковать меня в кандалы — и те, что были в кабинете, и та пара, что ждала снаружи. Одеть на себя цепи я не позволил. Бросил в стражниц заклинания «сон». Потом подошел к обездвиженной «параличом» хозяйке кабинета, постучал ей костяшками пальцев по лбу.
Поинтересовался у женщины: как ей могла прийти в голову мысль о том, чтобы проявить ко мне такое вопиющее неуважение? Напомнил, кто я такой — здесь, в этом мире. Заверил женщину, что их местные дрязги меня совершенно не интересуют. Но унижать себя, сказал, не позволю. Скастовал над указательным пальцем «огонь», одну за другой сжёг все те бумаги, что «уличали» моё «участие в заговоре» — испортил столешницу.
Пока возвращался в Мужскую башню, упрекал себя в глупости. Что мне стоило тогда убить эту избалованную льеру иль Гише? Да и всех её домашних заодно. Повод для такого был — тут даже придирчивые владельцы белых плащей не поспорят. Откуда во мне вдруг взялось это всепрощение? Или я снова становлюсь по-старчески сентиментальным? Доигрался: развлекательная поездка в королевство Ягвара безнадёжно испорчена.