Перед тем, как вернуться в гостиницу «Столичная» решил заглянуть к Каталинии Восемнадцатой. Не стал ползать по стене — постучал в дверь, предварительно срезав с той замки «лезвием тьмы». Стражниц на этаже я усыпил: поленился объяснять им, почему разгуливаю в одиночестве.
Королева не сумела скрыть удивление. Приподняла брови; обняла себя руками, словно замёрзла. За её спиной увидел на столе разложенные бумаги и зажжённую лампу.
— Кир? — сказала она.
Оглядела меня с ног до головы. Умытая, причёсанная… трезвая.
Заметила позади меня спящих стражей порядка, спросила:
— Что с ними?
— Спят, — сказал я. — Приставали ко мне с вопросами.
— А… ты что тут делаешь?
— Возвращаюсь с допроса, — сказал я. — Имел счастье беседовать с госпожой старшей дознавательницей. От неё узнал, что я, оказывается, заговорщик. Вот так вот. Не боишься заговорщиков?
Катя пожала плечами.
— Не знаю, — сказала она. — А надо?
— Тут уж тебе решать, — сказал я. — Меня, между прочим, обвинили в том, что собирался тебя похитить. Представляешь? Вот я и подумал: а может, и правда, тебя украсть?
Глава 49
— Меня? — переспросила королева. — Украсть? Обалдеть. Зачем?
При искусственном освещении её глаза не казались столь же яркими, как при солнечном свете. Но это не делало их менее привлекательными. Странно, что из-за возможности заглянуть в них, её подданные не дежурят у подножия башни и не устраивают восстания. Будь в королевстве нормальные мужчины, они дрались бы ради этого взгляда на дуэлях, затевали войны. Не позволили бы владелице таких глаз прокисать в крохотной комнатушке на вершине башни.
— Могу помочь тебе вернуть трон, — предложил я.
Краешки губ королевы дрогнули.
— Зачем он мне? — сказала Каталиния Восемнадцатая. — Чтобы быть всеобщим посмешищем? Подданные считают меня сумасшедшей, забыл? Я… не смогу управлять королевством так, как делали это предыдущие монархини. Не буду спокойно смотреть, как королевство растаскивают по кусочкам; наблюдать за тем, как знатные тупицы потакают своим прихотям в ущерб государству. А значит скоро снова окажусь в этой башне. Не дадут соврать. У меня нет другой поддержки, кроме воспоминаний о славных предках. Но одними воспоминаниями трон не удержать — успела в этом убедиться. Или ты предлагаешь помощь боярских родов Кординии?
Я покачал головой.
— Не предлагаю. Им нет до вас дела.
— Тогда зачем биться головой о стену? — сказала Катя. — Зайдёшь?
Посторонилась, приглашая меня в комнату.
Не стал отказываться. Подошёл к столу, посмотрел на стопку листов. Королева явно трудилась над этими записями не один день.
— Что пишешь? — спросил я.
— Трактат об эффективном управлении государством, — сказала Катя. — Назову его «Государыня». Я не смогла воспользоваться своими знаниями. Так может они пригодятся потомкам.
Вздохнула. Коснулась моего плеча.
Почувствовал на шее тепло её дыхания.
Я обернулся.
— Скажи, а ты сама…
— Сам.
— Да, да, сам… У тебя есть ко мне… на меня какие-то планы? — спросила Катя.
Её щёки подрумянились, но она не отвела взгляд.
— У меня пока нет планов ни на кого и ни на что, — сказал я. — Все мои планы сегодня рухнули. Новых пока не придумал… Только не говори, что ты в меня влюбилась.
Королева улыбнулась. Её улыбка не показалась мне весёлой.
— Ты так поёшь, — сказала Катя, — что влюбиться в тебя несложно.
Смотрела мне в глаза. Какие же они у неё… зелёные.
Пожал плечами.
— Зря.
— Почему? — спросила королева.
— В артистов нельзя влюбляться, — сказал я. — Они совсем не такие, какими тебе кажутся. Даже если добьёшься от них взаимности, велика вероятность в них разочароваться. Поверь мне: очень велика.
— Я бы рискнула.
— Не надо.
Катя вздохнула.
Когда-то такой вздох наверняка разорвал бы мне сердце.
Не теперь.
— Значит… я тебе не нужна?
— Сейчас, нет.
— Но… может быть… потом?
— Возможно, — сказал я.
— Я буду ждать, — сказала Катя. — Здесь, в башне. Столько, сколько потребуется. Если вдруг понадоблюсь… возвращайся.
Вася обрадовалась моему появлению. Хоть и пыталась скрыть свои эмоции. Но я заметил, как при виде меня радостно заблестели её глаза.