Я понимал это с самого начала – но так и было задумано. Мой план, который родился в голове, когда я спас Бестужева, и который со временем развился в сложную интригу, предполагал примерно год относительно спокойной жизни. В течении которого мне не угрожала опасность со стороны Абаддона. Плюс-минус неделя.
Так что время я рассчитал практически идеально.
Весь этот год я старался. Работал на Анклав, показывал, что являюсь верным слугой Благовещенского, радею за страну и готов на всё ради своей родины. Частично так и было, конечно – но только потому, что этого требовал обстоятельства. Ну ещё и потому, что потом мне не хотелось править осколками былой Империи или воевать с отколовшимися кусками огромной страны, пытаясь вернуть их под свою пяту.
О нет, я предпочёл действовать куда тоньше.
Я восстанавливал порядок. Проводил реформы. Обучал войска. Налаживал финансовые потоки, участвовал в международных встречах и делал всё, чтобы усыпить бдительность Великого князя.
Он верил, что я – Абигор. Тот, конечно, знатно прифигел от того, что я назвался его именем, но быстро понял, почему я так поступил. И не имел ничего против. Вообще, мой «попутчик» оказался далеко не уродом, как я полагал изначально. Он хорошенько помогал притворяться верным слугой Благовещенского, и благодаря его опту и знаниям мне частенько удавалось выйти сухим из воды, работая на государство.
Но параллельно… Параллельно я вёл свою игру. А Вэн и Горчакова помогали мне. Я придумал сложный план, многоходовую интригу, и сегодня должен был наступить её финал… Собственно, Маруся играла в нём, пожалуй, одну из ключевых ролей.
И я очень надеялся, что мы не оплошаем.
До Воронцовского дворца меня доставили быстро. Вертолёт опустился на площадку неподалёку от него, и уже оттуда, в сопровождении своей личной охраны и Вэн, я отправился в Большой зал, на ходу раскланиваясь со знакомыми дворянами, государственными деятелями, предпринимателями, военными, учёными и представителями СМИ, которых сюда пригласили.
Вообще, на сегодняшнем мероприятии, как мне было известно, присутствовало чуть больше тысячи человек, которые сейчас, также как и я, направлялись к Большому залу, чтобы занять свои места.
И каждый из них должен был увидеть истинное лицо Благовещенского…
Ух! Как подумаю об этом – аж мурашки по телу пробегают! Давно такого не было, чтобы я испытывал волнение!
Великий князь выступал сразу после меня. Точнее – после моего приветственного слова, где я должен был представить его и вызвать на сцену. И это был тот самый момент, в который всё изменится.
Почти целый год мы с Горчаковой подбирались к Благовещенскому, с расчетом на то, что в нужный момент он покажет жителям Анклава свой истинный облик. И, разумеется, в этот момент рядом с ним окажусь я, и… Скажу так – «исправлю положение».
Задача перед нами стояла не из простых, но и отступать я не привык. Да и все возможности для реализации такого плана имелись, пусть и выглядели невероятно сложными так что… Я просто решил, что пора приступать, и ковать железо, пока оно горячее. Серьёзных сложностей, как таковых, имелось всего две, а всё остальное было досадными мелочами и помехами, которые решались походя.
Первый, и самый серьёзный момент, который меня волновал, это невозможность показать жителям Аклава, что Благовещенский - не ангел во плоти, не мессия и не спаситель Анклава, а обыкновенный демон, который всех обманул.
Великий князь регулярно устраивал проверки «на одержимость» для себя, и для работников своего государственного аппарата. Это значило, что чтобы жители Анклава поверили, что он исчадие Ада, не хватит никакой пропаганды – ведь Благовещенский, имея созданный мной амулет «Предателя», с лёгкостью проходил любые тесты.
Поэтому, чтобы показать людям демоническую натуру их правителя, требовалось наглядно её продемонстрировать. Желательно – так, чтобы это транслировалось на миллионы людей. А сделать это можно было лишь одним способом – в прямом эфире, на каком нибудь важном мероприятии.
И, что немаловажно - только с помощью его ручной демоницы…
Та лысая девочка и была моим единственным шансом проявить сущность Абаддона. Я видел, как она это делала – в Сенате, и позже, во время «охоты на демонов», которую устроил Благовещенский на пару со мной. Поэтому был уверен, что она сможет провернуть подобное и с Великим князем.
Собственно, особо уговаривать демоницу лично мне не пришлось – этим занялась Маруся. Нам с ней удалось до последнего скрывать, что она – суккуб. Никто, кроме меня, не знал, что наследная княжна Горчакова на самом деле была демоницей, ведь у неё тоже имелся вшитый в тело амулет «Предателя». А она, имея доступ в высший свет, неделя за неделей, и месяц за месяцем влияла на девчонку, которую Благовещенский всюду таскал за собой. Сначала совсем немного, но затем…