— Агрх, проклятье! Что?..
— Юппи кай ей, урод, — бормочу я фразу из какого-то старого фильма. А затем дёргаю рукой со всей силой, какая только во мне осталась.
Радищев летит на маты вперёд спиной. Он отпускает моё горло, но всё же увлекает за собой, однако это уже неважно. Рухнув на него сверху, я откатываюсь вбок, заставляю огненное лассо отпустить ноги Дмитрия и один за другим наношу по нему три хлёстких удара из очень неудобного положения.
Впрочем, своей цели они достигают.
Одежда Радищева вспыхивает, пламя мгновенно вплавляет её в кожу, а на теле остаются глубокие «пропечёные» чуть ли не до самых костей, борозды. Парень визжит от боли и извивается на матах, когда в восьмиугольник врываются ассистенты. Они тушат моего противника огнетушителями, а появившаяся следом целительница присаживается на колени и начинает поливать ожоги и раны пострадавшего мягким сиянием, исходящим из ладоней.
Я сижу неподалёку, глядя на всё это. Оборачиваюсь, вижу напуганные и, одновременно, удивлённые лица одноклассников. Ухмыляюсь разбитыми губами, демонстрируя отсутствие нескольких зубов, показываю им большой палец. Несколько человек улыбаются в ответ, слышатся смешки и шёпот.
— Радищев! — тренер оказывается рядом с Дмитрием, — Радищев! — он трясёт за плечо одну из целительниц, — Что с ним?
— Болевой шок, — отвечает одна из целительниц, — И, судя по первичным признакам, полное истощение чакр.
— Всё, значит, допрыгался, — хмурится Вячеслав Наумович, — А я ведь говорил… Ладно, уносите его в лазарет.
— Я-аааа… — неожиданно хрипит Дмитрий, — Я-ааа хоч-чууу…
Он скалит зубы и не может завершить фразу.
— Чего ты хочешь, бестолочь! — в сердцах восклицает учитель физкультуры, — Проклятье! Теперь ещё объясняться с его родителями!
— Сам захотел, — я встаю на ноги и пожимаю плечами, — Я предлагал перенести финал. Все это видели. Все подтвердят.
Вячеслав Наумович смотрит на меня, хмурится, но кивает.
— Всё так, Орлов, всё так. Хоть и зря ты с ним так жёстко… Уж поверь, его папаша точно начнёт возмущаться и искать повод добраться до тебя… Но что поделать, побеждает сильнейший. Или, в твоём случае — хитрейший. Поздравляю. Зачёт за семестр автоматом твой. И завтра в школу можешь не приходить, выпишу освобождение. А пока звиздуй в лазарет, пусть тебя подлатают.
Киваю, выхожу из восьмиугольника и сразу попадаю в толпу восхищённых одноклассников. Вслед за целителями и Радищевым из спортзала уходит лишь Михайлов, его сестра, Казакова Катя и ещё трое ребят из их компании, имён которых я не знал. Остальные встречают меня как героя.
— Ну ты даёшь! — Федя с выпученными глазами хлопает меня по спине, — Выдержал такое! Кремень!
— Силён, — кивает Соколов, — Приятно, что уделал этого засранца. Жаль, у меня не получилось.
Остальные тоже что-то говорят, обсуждают нашу схватку (на мой взгляд — весьма посредственную), а я чувствую, как наполняюсь эфиром восхищения.
И, как ни странно себе признаваться, это очень приятно!
Глава 5
Что и говорить, день выдался богатый на события, и отличный!
Истинное умение — открыто. Деньги для моего замысла — найдены. Радищева и Новикова — отмудохал, выпустил пар. Вот бы всё время так!
А то, что сломали нос во второй раз за два дня, да пару зубов выбили — не страшно! Даже немного приятно. Да и целители в этом мире щёлкают такие мелкие травмы как орешки.
О, звезда Азраила, я и забыл, каково это — чувствовать себя… По настоящему живым! Думать не только о том, как устрашить всё больше и больше низших с каждым днём и считать очередной миллион эфирных душ — а жить на полную катушку. Радоваться мелочам, вкусной еде, чувствовать радость, печаль, боль, разочарование, возбуждение, желание…
«Держи себя в руках, Джерлак! Так, глядишь, и сам станешь низшим, погрязнешь в их возне!» — одёргиваю я сам себя, но только рассмеялся этой мысли.
Ну, для начала — я уже открыл круг Азраила и свои истинные умения. После физкультуры и лазарета, где мне срастили хрящи и вырастили новые зубы, заскочил в библиотеку, и потратил пару часов на изучение книг по основам магического Пути. И не нашёл ничего, где бы упоминался эфир. Даже поискал в интернете — ничего.
Очевидно, что местные дворяне понятия не имеют, что это такое, и не умеют им пользоваться. Что играет мне на руку, убирая сотни миллионов конкурентов в борьбе за эту невероятную субстанцию.
Ну а кроме этого, погрязнуть в мелких интригах родов и кланов всё равно придётся. Хотя бы потому, что отец Демида влез в долги перед Михайловыми. К Николаю, кстати, я до сих пор не чувствовал ничего, кроме отвращения, в отличие от той же Лики, например.