Арбалет и луки пришлось припрятать в другом месте, Норль снял с них все тетивы и забрал с собой, справедливо рассудив, что в дикой природе они отсыреют и потеряют свои качества. У нас с собой по одному полуторному мечу, или просто очень длинному мечу, по паре кинжалов, фонари и бластеры в мешках, еще бинокль висит у меня на шее, у Норля так же висит лук и в колчане полтора десятка стрел. Все, что осталось на сегодняшний день и он собирается заняться изготовлением боеприпасов.
Насобирал за время патрулирования целый пучок подходящих заготовок для стрел и уже отложил с добычи нужное количество прямых перьев для оперения.
— Только наконечников мало, но, для охоты вполне хватит и простых стрел, без железного наконечника, — успокаивает он меня.
Вечером мы спускаем на воду нашу плоскодонку, предварительно поднятую из воды и спрятанную в кустах и как только подгребаем к пристани с нашей стороны, хорошо различаем горящий в ручном режиме маяк, на который и ориентируемся в быстро наступившей темноте.
Вскоре огонь гаснет и нам приходится буквально на ощупь пробираться мимо пристани, на которой стражников за тот час, который мы потратили на наблюдение в наступающих сумерках, не увидели.
Не то, чтобы мы особо их опасается.
Но, знать власти в лице местного Орта, что нарушители порядка и матерые преступники перебрались мимо его владений выше по течению, совсем не стоит. Пусть ловят нас на той стороне ниже по течению, куда мы спокойно направились на глазах у всех гребцов, ждавших своей очереди на транспортировку вверх по реке лошадиной тягой.
В принципе, вода тут хорошо так шумит около самого берега, на небольших перекатах и вокруг камней, торчащих в изобилии рядом с пристанью, что услышать наши осторожные гребки веслами почти нереально.
На самой пристани несильно горит костерок, местные работники что-то варят себе после трудового дня и на его неяркие языки пламени мы тоже ориентируемся, проходя потихоньку мимо, осторожно опуская и вынимая весла из воды.
За пару часов мы прошли мимо всего полуострова, так хорошо врезающегося в реку, где скорость текущей воды довольно высокая и теперь в свете местных Лун выгребаем, держась вдоль берега, подальше от быстрого русла реки, подсвечивая себе иногда фонариком. Найдя тихую заводь, останавливаемся на ночлег, расстелив плащи на сухом бережку.
Теперь спать в лодке не так удобно, в виду отсутствия многочисленных мешков с мягким барахлом и ее гораздо меньшей площади для размещения двух крупных мужиков.
Утром забарабанил дождь по нашим плащам и пришлось перебираться спешно под кроны деревьев, видимость упала до сотни метров, и мы решили уйти подальше от находящейся недалеко от нас пристани с дорогой, активно используемой для перевозки паломников. Судя по скрипу колес и крикам от местных возниц.
Так мы гребли еще пару часов под дождем, раздевшись почти полностью, чтобы не мочить одежду и к обеду прохладный дождь закончился. Высмотрели возвышающийся высокий берег со своей стороны реки, и я предложил приятелю перестать надрываться, а забраться наверх и путем наблюдения за видимым по несколько километров в разные стороны пространством определиться с тропой для контрабандистов.
— Думаешь, они где-то здесь пересекают реку? — недоверчиво спросил Норль.
— Может и не здесь, только, за этим поворотом только что скрылась самая высокая башня второго замка, стоящего на самом скалистом берегу реки, совсем небольшого, по сравнению с тем замком, контролирующим переправы. А местные жулики никогда не делают очень уж большие крюки, объезжая препятствия. Переживать особо не о чем, мы хорошо контролируем километров восемь в обе стороны с помощью бинокля, самих нас не рассмотреть никак с такого расстояния. Если и не покажется никто, тогда переплывем подальше.
— Пора построить шалаш, по ночам уже серьезно холодает, — предлагает теплолюбивый приятель.
— Вот и построй, ты у нас охотник и добытчик, я пока наблюдать начну и костер готовить. Можешь еще птицу какую подстрелить на ужин.
Норль ушел куда-то в глубь растущего на берегу леса, я занял удобное место и не успел еще выкопать яму для костра, как в сумерках, опускающихся на реку, заметил такую же плоскодонку, как у нас. В отличную оптику хорошо видно, что нагружена лодка до краев бортов. Экипаж лодки в составе одного мужика активно гребет, стараясь пересечь открытое пространство как можно быстрее и я подумал, что за ними ведется определенная охота со стороны местных владетельных синьоров, раз они не ходят через реку среди бела дня, а пытаются укрыться именно в сумерках.
Когда через полчаса станет совсем темно и можно уйти от любой погони или засады.
Скорее всего, смельчаки сейчас уйдут от реки, я заметил, что из лодки вылезло пятеро мужиков, загрузившихся большими тюками. Лодка сразу же повернула обратно и успела добраться до берега выше места, из которого отчалила, уже в наступившей темноте.
— Интересно, что они могут тащить в тюках? — поинтересовался успевший перехватить у меня пару раз бинокль приятель.
— Что-нибудь для жизни этих самых северян-нелегалов, может, одежду теплую или еду. Не понимаю смысла такого перетаскивания тюков, если нанимать на эту работу носильщиков, то, сколько они могут перенести обычной жратвы? — почесал я задумчиво подбородок.
— Сможешь отследить их по следам?
— Смогу, без проблем, — пообещал Норль и принялся разводить костер в яме, закрытой кустами.
— Тогда нагоним их завтра и вежливо попросим проводить нас к местным, сейчас по темноте пугать их не станем, — решил я и мы принялись готовить ужин в небольшой лощине за нашей горкой.
Теперь кажется, что зря я эту чернявенькую Айну не позвал с нами, хочется уже конкретно так с хорошей женщиной зависнуть.
Только, похоже, что она не хорошая девка, а подстилка воровская и лучше с такой сексом не заниматься, судя по пренебрежительному отношению к ней подельников, с местными болезнями не знакомиться так близко и так настойчиво в них не стучаться.
Догонять экспедицию контрабандистов собрались с раннего утра, Норль разглядел в бинокль, что тюки у них тяжеленные и далеко с ними они от нас не убегут:
— Они даже надевают их на плечи вдвоем, идти очень медленно будут, тем более по лесу, догоним завтра в два счета, не переживай. А уж какие следы они станут оставлять на земле — и слепой найдет.
С такими мыслями и легли спать пораньше, прикрыли наш костерок, уже погасший в яме, плащом сверху и сами с боков прилегли, чтобы греться от него часть ночи.
Но, утром все прошло не так просто, как мы ожидали. Еще спали, когда послышался легкий плеск весел, негромкие команды и я услышал, как где-то недалеко лодка ткнулась в берег, а на него соскочило несколько пар ног, с металлическими позвякиваниями от оружия и доспехов.
Плоскодонку нашу мы вытащили вчера вечером на берег в кусты и, как нам показалось, хорошо замаскировали в них. Но, оказалось, что очень плохо и высадившиеся стражники обнаружили то ли ее саму, то ли наши следы на берегу, в общем, теперь они нашли лодку и похоже раздумывают, что делать дальше.
Искать ли следы приплывших на ней или забить болт на службу и ограничиться только докладом о найденной лодке контрабандистов, что тоже какой-то относительный успех для них.
Мы отошли от лодки метров на двести, оставив ее лежать в самых густых кустах, а сами забрались на одну из высоких точек берега, для нормального наблюдения и теперь по очереди поглядываем на некстати появившуюся стражу сквозь густую траву в бинокль и решаем, что с ними делать.
— Это же наша лодка нашлась, — констатирует уже понятный факт Норль, — Как мы отсюда выбираться станем? Когда обратно вернемся?