Пятьсот метров, отделяющие от входа в основной комплекс, показались невероятно длинными. Стены, пол, потолок и через равные промежутки – плафоны неработающих ламп. Когда светлое пятно входа за спиной исчезло, то появилась иллюзия, что идут по кольцу: ни конца, ни края, а только бесконечная темнота, разрезаемая зелеными лучами лазеров.
Внезапно у Лиса, шагающего чуть впереди, завибрировал на запястье АА-счетчик.
– Внимание! – Он остановился. – Впереди аномалия.
Приблизился капитан, его счетчик тоже сработал.
– Три метра… Только я ничего не вижу.
Лис тоже, как ни всматривался, не смог заметить аномалию.
– Давай фальшфейер, – приказал Мартыненко.
– Вообще-то фальшфо́йер, если правильно говорить. У меня по немецкому всегда «отлично» было. До сих пор не понимаю, почему коверкают.
Он достал сигнальную шашку.
– Зажигаю. Готовы? – предупредительно спросил он, чтобы не ослепить товарищей в ПНВ. Сам тоже поднял устройство и уже почти дернул за шнур, как вдруг замер. – Капитан, я вижу ее!
– Что?
– Вижу аномалию. Вот она, прямо посередине коридора. Без ПНВ вполне различима.
От пола вверх, закручиваясь двухметровой мотающейся из стороны в сторону спиралью, вились едва заметные флюоресцирующие нити. Казалось, что и тьма не такая уж непроницаемая.
– Вдоль стеночки можно пройти, – сказал Лис и сразу попробовал осуществить то, что предложил. Но едва он приблизился к аномалии, как та выгнулась в его сторону и загудела. – Твою мать! – отпрянул Лис.
– Вот что в тебе такого бабы находят? – хмыкнул Томас. – Даже аномалия, и та тянется.
– Если хочешь, эту могу уступить тебе…
Мартыненко включил фонарик и направил на спираль, часть которой под светом сразу стала невидимой, луч словно проделал в аномалии дыру.
– Ясно. Темнота – друг молодежи, – вздохнул Лис. – Что предпримем?
– Проверим – она так только на тебя реагирует или в принципе на людей и движение, – ответил командир. – По моей команде идем параллельно вдоль разных стен.
Лис прижался к стене и расставил в стороны руки для лучшей балансировки.
– Готов? – спросил капитан.
– Да!
– Вперед!
Шаг, другой… Аномалия загудела. Но приказа останавливаться не прозвучало, поэтому нужно идти. Командира у противоположной стены различить не удавалось, зато по дерганым колыханиям спирали, почти не отклонявшейся от вертикальной оси, стало понятно, что план капитана сработал. Из-за того, что выбрать жертву не удавалось, призрачные нити тянулись то к одному человеку, то к другому и в итоге оставались в центре коридора, не заполучив ни одного.
Когда Лис оказался по другую сторону аномалии и вне ее досягаемости, он почувствовал, что взмок. Сразу нацепил ПНВ и увидел командира, делающего то же самое.
– Мужики, мы прошли. Принцип понятен? – спросил Мартыненко у остальных.
– Да, ясно…
– Давайте по двое. Только синхронно.
Вскоре все шестеро снова собрались вместе.
– Ахренеть, – выдохнул Томас. – Командир, вы как догадались?
– Просто я не считаю Лиса таким уж неотразимым, поэтому предположил, что аномалия не конкретно на него запала.
– Круто, – буркнул Лис. – То есть, будь я чуток посмазливее, то эта дрянь меня бы схавала. Спасибо, капитан.
– Обращайся.
– Не, Лис, – сказал Люм, – ты был не прав. У капитана отличное чувство юмора.
Спецназовцы тихонько посмеялись и отправились дальше по коридору. Когда до входа в основной комплекс оставалось метров тридцать, Лис спросил:
– Сколько всего в лаборатории было человек?
– Семьдесят два, – ответил Мартыненко. – Тридцать восемь – персонал и тридцать четыре – охрана.
– Не фигово! Получается, что почти каждому ученому по личному опекуну полагалось. Круто.
– Большинство смотрели за периметром, а не за учеными, – сказал капитан.
– Да дело не в этом… я о том, что… этот коридор пуст! Неужели никто не выбрался? Что-то тут не так. Мы вшестером достаточно легко противостояли двум десяткам шипастых собак. Сколько же мутантов понадобилось, чтобы… ну, вы понимаете. Уверен, что среди ученых хотя бы шесть человек, но оборонялись. А это в итоге четыре десятка бойцов.
Мартыненко ответил не сразу. Другие спецназовцы в разговор не вмешивались.
– Я понял, к чему ты клонишь, – проговорил командир, – не могу сказать, сколько тварей участвовало в нападении, если оно, конечно, имело место быть. И тем более не могу сказать, сколько их могло остаться в комплексе.