Наталья даже уже собиралась достать из заднего кармана брюк удостоверение на травматику, куда была вложена для таких вот случаев купюра в пятьсот рублей.
Но тут…
– Нет, Лёха, ты посмотри! – вдруг взвыл младший, ткнув куда-то в сторону дланью. – Ты только глянь!
Наталья посмотрела туда и тоже удивилась.
Откуда-то из-за гаражей показалась стая собак. Солидная, штук двадцать разнокалиберных псов торопливо переправились через дорогу, пользуясь пробкой.
– Ничего себе! – изумленно выдохнул рядовой. – Как у себя дома шавки бродят! Как еще людей не жрут?! Догхантеров на них нет!
– Жрут уже! Слыхал, под Сестрорецком на кемпинге пять человек до костей обглодали! – зло бросил старший в патруле, нервно перебросив «укорот» на грудь.
– Там же вроде не собаки?.. Говорили, будто из цирка леопард убежал или еще какая живность… Вот шавки! – с некоторым недоумением повторил он.
О Наталье и тот, и другой, казалось, забыли, увлеченные собачьим кортежем.
Женщина даже подумала, что если сейчас накинуть на обоих «Сеть Помрачения» и забрать у вогнанных в прострацию хмырей паспорт, то они, придя в себя, и не вспомнят ничего, кроме смутной истории проверки документов, кончившейся ничем. Конечно, вот так без подготовки, да еще на двоих сразу – это непросто и может сорваться…
Но тут заметила или, скорее, почуяла то, что укрылось от глаз стражей порядка.
А ведь перед ней и в самом деле не просто собаки, а поджавшие хвост шавки…
Обычно городские псы ведут себя так, как будто люди и машины – часть окружающего мира. Эти же чего-то испугались…
– Я могу идти? – деликатно напомнила о себе целительница.
– Да, конечно, – бросил сержант, возвращая документ. – Просим прощения, Наталья Стефановна, служба…
Проводив взглядом качков, Наталья направилась к киоску «Питерпресс», протянула сто рублей юной киргизке или таджичке за окошком.
– «Городской курьер» и «Звездный оракул», пожалуйста…
Взяла газеты, машинально сгребла сдачу.
На работе почитает, тем более в «Оракуле» выходит заказанная статья про ее салон.
Газеты она приучила себя читать в первые месяцы пребывания здесь. Она тогда ко многому приучала себя – дикая девчонка в невероятном и таком, как ей тогда казалось, добром и благостном мире…
Наталья вздохнула, покачала головой.
Пятый год она живет здесь и здешней жизнью. Пятый год после того, как пересекла Периметр Зоны, поклявшись, что никогда более не переступит его по доброй воле.
Она выучилась жить здесь, в этом огромном городе, уже давно не пугающем своим масштабом, и даже во сне не видела той своей, прежней жизни. Бескрайних пустошей, по которым бродят непредставимые тут чудовища, жутких тайн и неведомых сил. Узнала историю приютившей ее страны, выучила имена здешних царей и президентов, даже вот про Стефана Пермского. Это уже почти ее мир, но вот стала ли она для него своей?
Не раз она сталкивалась с тем, что чуждость ее все же замечают, пусть и не понимая, в чем дело. Вот и эти «менты» тоже зацепили ее взглядом, ощутив смутное беспокойство.
– Ба, ба, – смотри, какая собачка! – раздался позади нее громкий мальчишеский визг, отвлекая от философских мыслей.
Невольно обернувшись, Наталья увидела пожилую женщину в цветастом сарафане, рядом с которой от возбуждения подпрыгивал мальчик лет пяти, тыча куда-то пальцем. Целительница механически проследила взглядом направление его жеста.
Пес был черным, как сажа, и здоровым. Очень большим. Размером чуть поменьше мастифа, хотя по статям был скорее ближе к молосскому догу. Примерно метр с лишком в холке, странно нескладный. Морда, правда, была не совсем собачья, а скорее, волчья или, может, лисья – острые стоячие уши, большие глаза, жгуты мышц, выпирающих на шее и груди… Он стоял в зеленых зарослях скверика и как будто чего-то ждал.
– Бабуль, а у собачки шерстки нет! – сказал мальчишечка. – Наверное, ее постригли наголо…
– Да оставь, горе ты мое! Постригли и постригли! – Меньше всего на свете бабушку волновала какая-то собака.
В самом деле, «шерстка» у живности имелась по всему телу, но неплотная, какими-то странными клочьями. И на стрижку не похоже. Да, какая странная, однако, собачка…
– Не вертись! – резко одернула мальчугана старушка и потащила прочь.
А Наташа все не могла отвести глаз от животного. И оно уловило ее внимание! Женщина увидела вздыбленную черную холку, повернутую голову с оранжевыми яркими глазами.