— Было бы не плохо.
— Кстати, извини, что не смог спасти тебя. Я не успел.
— Да ладно. Значит, так было задумано.
— Ты веришь в судьбу?
— Не знаю.
— Мы сами делаем свою судьбу. Эх… Но ты все-таки молодец, что переборол себя.
— Слабак я…
— Нет, тут ты не прав. Ты не прав так же и в своих убеждениях насчет уничтожения Вознесения и О-Сознания…
— Где мы? — оборвал собеседник
— Честно? Без понятия. Из Зоны уйти, так просто не выйдет. Я еще не нашел выхода. Так что отдыхай.
— Да как же отдыхать, когда тут такое происходит?!
— Не бойся, все будет нормально. Если что-то пойдет не так, мы вмешаемся.
— Ну, раз так…
— Смотри.
— Куда?
— Во-о-он туда.
— Понял.
— Теперь следим внимательно.
3
На складах жестокостью Харона долговцы были поражены до глубины души.
Сталкер полностью пришел в себя, и выбрав нужный темп, продолжал кромсать противников. Все знают, на что способен "Пульт", только в действии этого не видел практически никто. У бойцов Долга была такая возможность. Харон будто сорвался с цепи — рвал Конструкторов телекинезом, сжигал, образовывая подобие "Жарки", какие делают огненные полтергейсты, с людьми дело обстояло еще хуже — пару раз он организовал под их ногами "ноголомки" и один сверхмощный гравиконцетрат, крикам и ужасу предела не было. Стены и пол коридора напоминали комнату мясника или ужасно изощренного и безжалостного маньяка. Аномалии то появлялись, то пропадали, и с каждым разом становились все мощнее и больше. В данный момент "Пульт" получал подпитку от негативных эмоций человека им управлявшего, а их было хоть отбавляй. Появление аномалий совпадало с сильным эмоциональным всплеском, возникавшим под действием воспоминаний. Убийства и смерти становились все изощренней и безжалостней.
Продвигались сталкеры быстро, Стила сильно мутило, Череп тоже был не в лучшем моральном состоянии.
— Харон, ну хватит изуверствовать! — чуть ли не взмолился Стил, чувствуя что скоро его пронесет.
— Нет, пусть помучаются! — полу безумным голосом отвечал тот, разрывая пополам Иллюзиониста.
— Но учти, если меня вырвет, то вырвет на тебя! И потом не обижайся, что, мол, на тебя долговец желудок опорожнил!
— Так и быть. — Сталкер махнул рукой и выглянувший из-за угла Вознесенец упал со сломанной телекинезом шеей. — Впереди двадцать метров чистого пространства, потом придется туго, еще десять метров и мы доберемся до гермоворот.
— Каких гермоворот?
— Обыкновенных!
Действительно, около двадцати метров оказались пустыми. Но и второе предсказание Харона тоже сбылось.
По ходу Вознесение согнало сюда всех кого только можно — поняли, что нельзя недооценивать противника. Сталкеров накрыли плотным, прицельным и почти беспрерывным огнем, половина Конструкторов стала невидимой, вторая отвлекала внимание на себя, четверо Иллюзионистов усердно капали на мозги. Харон с трудом мог сдерживать их натиск. Он чувствовал, что Иллюзионисты вот-вот пробьют пси-защиту "Пульта" и тогда они все станут зомби. Выходила почти патовая ситуация — мутанты и Вознесенцы не могли добраться до сталкеров, а Харон в свою очередь не мог дать им отпор. Огонь и отчаянный мат долговцев не давал практически ничего.
"Ты умрешь так же, как и твой друг" пронесся в голове чужой голос.
Из коридора вылетело две Сущности, завопили своим противным смехом, будто поддерживая этим слова Иллюзионистов.
Череп продолжал стрелять по приближающимся тварям, это все так же ничего не давало.
Для Харона насмешливые слова мутантов стали последней каплей. Ярость затмила разум и все это вылилось в один страшной силы импульс. Вспышка красного света озарила коридор вплоть до лабораторий, а затем по рукаву прокатилась ударная волна. Она сметала и испепеляла все и вся на своем пути, не оставляя ни малейшего шанса на спасение, оборона Вознесенцов за секунду была подавлена полностью и бесповоротно. Пси-волна, последовавшая за ударной волной, полностью "продезинфицировала" коридор. Харон помутневшим взглядом окинул место баталии, бездыханные тела долговцев лежали у стен в неестественных позах.
Харон поковылял дальше по тоннелю, не обращая внимания на искалеченные трупы. Через несколько секунд он достиг закрытых гермоворот. Поднял руку с "Пультом", медленно сжал её в кулак, вывернул против часовой стрелки, лист, из почти что непробиваемого металла в пятнадцать сантиметров толщиной, заскрипел, вытянулся, и начал изгибаться в причудливых формах. Затем монолитовец дернул руку на себя, кусок металла три на два метра смялся в комок, отошел от остальной части и вылетел в сторону Харона. Тот сразу же впечатал ком в стену и решительно полез в образовавшуюся дыру.