Таким образом евреи в Прусской монархии были рассажены по клеткам и управлялись восемнадцатью «еврейскими конституциями» (JudenVerfassungen). Им запретили переселяться из одной провинции в другую, «где действует иная еврейская конституция» (18 февр. 1818). Евреи были некоторым образом прикреплены к территории каждой области. Но главная забота прусского короля и его правительства была направлена на урегулирование положения евреев в коренной Пруссии. Здесь на христианской совести прусских государственных мужей лежал старый грех: эмансипационный эдикт 1812 года. Надо было кое-как исправить эту поспешную реформу, изменить или частями отменить освободительный акт и вместе с тем соблюсти невинность по отношению к обязательству «Союзных актов», требовавшему сохранения status quo. После Венского конгресса либеральные государственные люди прежнего времени, вроде Гарденберга и Вильгельма Гумбольдта, теряли свое влияние в правящих кругах, уступая место министрам из решительных реакционеров. Когда в 1816 г. прусское правительство обсуждало вопрос о дальнейшем применении эдикта 1812 года, три министра высказались в отрицательном смысле. Министр внутренних дел Шукман доказывал в своем «вотуме», что этот эдикт несовместим с установленным Священным союзом «христианскими принципами управления»: нельзя, например, допускать свободное землевладение евреев, которые таким образом могут проникнуть в высшие классы христианского общества. «Среди евреев, — пишет Шукман, — встречаются отдельные порядочные и почтенные люди, каких и я лично знаю; но характер этого народа в целом состоит из низменной суетности, грязного корыстолюбия и хитрого плутовства. Невозможно, чтобы народ с чувством национального самоуважения признал таких людей равными своим. Если же надо принуждать к этому, то придется либо нашу нацию принизить до уровня евреев, либо превратить презрение к ним в ненависть и преследование». Представитель министерства финансов Вольфарт высказался еще более откровенно: «Было бы желательно, чтобы в стране вовсе не было евреев, но те, которых мы имеем, должны быть терпимы, под условием их обезврежения. Переход евреев в христианскую веру должен быть облегчен, и с этим актом должно быть связано приобретение всех гражданских прав». Применение эдикта 1812 г. Вольфарт считает допустимым только по отношению к тому «классу» евреев, который отказался от всяких видов торговли и занимается «гражданскими профессиями»: наукой, искусством, сельским хозяйством или фабричным производством; все же остальные должны быть ограничены в правах и платить особый «шутцгельд», т. е. должен быть восстановлен прежний режим «шутциуден».