Общественные настроения той эпохи отражались в еврейской периодической печати, возникшей в начале 60-х годов. Издания на древнееврейском языке и частью на «жаргоне» (идиш), обращавшиеся к народу, проповедовали «гаскалу» в смысле культуры: обличали суеверие и обскурантизм, доказывали необходимость русской грамоты и общего образования. Издания же на русском языке имели в виду главным образом политическую цель — борьбу за равноправие и защиту еврейства от различных обвинений. Возникшие в 1860 году два еженедельника на древнееврейском языке[54] — виленский «Гакармель» (под редакцией историка С. И. Фина) и одесский «Гамелиц» (А. Цедербаум) — приспособлялись на первых порах к уровню понимания людей, которым еще нужно доказывать пользу общего образования. Впоследствии «Гамелиц» превратился в живой обличительный орган, направлявший свои стрелы главным образом против хасидизма и цадикизма, а иногда дерзавший затрагивать и раввинизм. Выходивший в виде приложения к нему жаргонный еженедельник «Кол-Мевассер» (1862—1871 г.) обращался уже прямо к массе и на доступном ей языке обличал темные стороны старого быта в публицистических статьях и юмористических рассказах. Дальнейшим шагом вперед был ежемесячный журнал «Гашахар», издававшийся Перецом Смоленским с 1869 г. в Вене и читавшийся главным образом в России. Поставив себе двойную задачу: борьбу с фанатизмом темных масс и с национальным индифферентизмом интеллигенции, этот журнал имел большое влияние на умственное развитие молодежи, воспитанной в хедерах и иешивах.
Иешиботская молодежь находила здесь отклики на волновавшие ее думы, училась критически мыслить, отличать вечное от наносного в иудаизме.
Иного типа были журналы на русском языке, обращавшиеся к новой интеллигенции. Здесь формы публицистики были менее элементарны и приближались к высшему европейскому уровню. Перед публицистами трех одесских еженедельников — «Рассвета» (1860), «Снова» (1861) и «Дня» (1869—1871) — лежали готовые образцы Запада. Риссеры и Филиппсоны служили живыми примерами: надо отстаивать гражданское равноправие, отражать юдофобские нападки и вместе с тем стремиться к реформе внутреннего быта. Но когда российские Риссеры приступили к осуществлению этих задач, они натолкнулись на неодолимые препятствия. Когда «Рассвет», редактируемый Осипом Рабиновичем, стал обличать внутренние язвы еврейской жизни, на него рассердились робкие еврейские политики, находившие, что в органе на русском языке неудобно заниматься самообличением, а нужно только ратовать за равноправие. Но исполнению этой последней функции мешала русская цензура, которая запрещала печатать статьи, требовавшие полной гражданской эмансипации. После года борьбы с цензурою и с финансовыми трудностями «Рассвет» должен был прекратить свое существование. Сменивший его «Сион» (под редакцией Э. Соловейчика и Л. Пинскера) испробовал другую тактику: выяснить правоту еврейского дела путем полемики с юдофобами и ознакомления русской публики с историей еврейства, — но и он не прожил полного года. После семилетнего перерыва начал издаваться в той же Одессе еженедельник «День», который имел уже более широкий круг сотрудников из разросшейся дипломированной интеллигенции (Оршанский, Моргулис и др.). Новый журнал смелее поднял знамя борьбы за равноправие, но зато ушел дальше своих предшественников в проповеди ассимиляции. Идеалом «Дня» было «полное слияние интересов еврейского населения с интересами прочих граждан». Редакция считала еврейский вопрос «не национальным, а только общественным, экономическим», который решается простым уравнением в правах «еврейской части русского народа» с целым. Одесский погром 1871 года должен был разочаровать писателей «Дня» относительно «елияния интересов», но журнал скоро совсем прекратился вследствие цензурных стеснений. На несколько лет русско-еврейская печать опять умолкла (если не считать издававшегося в Петербурге в 70-х годах ежегодника «Еврейская библиотека» Адольфа Ландау). От нее ушел рядовой читатель-интеллигент, добросовестно исполнявший завет «слияния интересов» и переставший интересоваться еврейством. Лучшая часть интеллигенции ужасалась перед этим ростом индифферентизма в молодом поколении, и в самом конце эпохи (1879 — 1880) были созданы новые, более зрелые органы печати, которым пришлось уже действовать в атмосфере реакции 80-х годов.
54
До того времени единственным еженедельным журналом на еврейском языке был «Hamagid», который издавался с 1856 г. в пограничном прусском городке Лыке и знакомил русских евреев с политическими событиями в Европе.