В 1848 г. в Молдавию и Валахию проникли либеральные идеи Запада. Учившаяся в Париже румынская молодежь и веселившееся там дворянство проложили путь освободительному движению на родине. Была проделана обычная революция, в которой участвовали и некоторые еврейские радикалы; одним из них был Даниил Розенталь, арестованный потом в Венгрии за революционную пропаганду и погибший в будапештской тюрьме. Освобождение от опеки Турции и России было главным лозунгом либералов, а за ним следовала обычная программа либеральной конституции, вплоть до эмансипации евреев. Но русские и турецкие штыки подавили революцию, а с нею исчезли из румынских либеральных голов многие из ее идеалов. Когда после Крымской войны европейские дипломаты включили в Парижский трактат 1856 года пункт о равноправии исповеданий в Европейской Турции, румынские политики позаботились о том, чтобы в особую конвенцию о Молдавии и Валахии была внесена статья о гражданском равноправии только для христиан (Парижская конвенция, 1858). В эти годы вся энергия румынского народа была поглощена борьбою за объединение Молдавии и Валахии в одно Румынское государство. Когда княжества объединились под властью либерального князя Александра Кузы (1859), началась полоса реформ. Еврейский вопрос стал в ряду очередных государственных вопросов, из которых важнейшим было освобождение крестьян от принудительной работы на помещиков. Новый князь горячо взялся за дело аграрной реформы, но встретил сопротивление со стороны боярской группы палаты депутатов, что привело к ее роспуску (1864). В этот момент Куза искал опоры в тех слоях общества, которые были заинтересованы в успехах его реформ. Он заявил еврейской депутации, что будет проводить «постепенную эмансипацию» евреев, но при этом не скрыл, что рассчитывает на финансовую помощь со стороны евреев й армян, как промышленных элементов страны. Но евреи с армянами не пришли к соглашению относительно финансовой поддержки стесненного князя. В кругах еврейской ортодоксии говорили, что политические права вовсе не нужны евреям, ибо сведут их с пути веры. Из юдофобских же кругов пустили слух, что евреи поддерживали князя в деле освобождения крестьян для того только, чтобы получить свободные рабочие руки для своих промышленных предприятий. Разочаровавшись в своих надеждах, Куза переменил фронт и согласился оставить в проекте новой конституции старую статью о предоставлении права натурализации только христианам.
Когда Куза был низложен и на его место был избран князь Карл Гогенцоллерн (1866), еврейский вопрос стал одним из наиболее острых конституционных вопросов. Немногие сторонники эмансипации различали между туземными и пришлыми евреями, требуя равноправия для первых и права натурализации для последних; юдофобы же из выросшей христианской буржуазии причисляли всех евреев к «иностранцам», лишенным права натурализации. В это время и Бухарест приехал президент парижского «Альянса», Кремье, с целью повлиять на государственных деятелей в пользу эмансипации. В собрании румынских министров и депутатов он сказал: «Декрет о свободе негров подписал тот самый французский еврей, член временного правительства 1848 года, который теперь стоит перед вами и просит сделать для евреев Румынии то, что он с такой радостью сделал для негров французских колоний». Речь Кремье вызвала аплодисменты, но даже лучшие депутаты выразили сомнение в возможности провести акт эмансипации при нынешних отношениях между евреями и румынами.